— Он очень мучается от ненависти к самому себе. Он ненавидит себя, а значит и весь мир. Он больше ничего не чувствует. Я думаю даже, что он хочет умереть. И возможно, именно поэтому он влачит такое существование.
— Я не понимаю, — сказала она.
— Он положил свою жизнь на весы; он стал приверженцем идеи, которую считал честной. И все отдал ради нее. Это очень опасно, потому что если однажды дело примет плохой оборот, если в один прекрасный момент окажется, что эта идея не стоит сломанного гвоздя, то человек остается ни с чем.
— Он сказал мне, что считает себя ходячим мертвецом.
— Думаю, что он говорил искренне.
Она положила ладонь на его руку.
— Но что вы можете поделать? Что мы можем поделать?
— Помочь ему обрести себя. Спасти его душу, быть может. Честно говоря, я не знаю. Но я должен что-то предпринять, должен!
Он поднялся, снова встал на колени перед алтарем и продолжил молитву.
Глава двенадцатая
Дополнительная работа для похоронного бюро
Фэллон пил чай на кухне вместе с Дженни, когда в дверь позвонили. Она пошла открывать. Когда она вернулась, то оказалось, что ее сопровождают Джек и Билли Миганы.
— Нам и без тебя недостаточно воздуха, сокровище, — сказал ей Джек Миган. — Выйди. У нас деловой разговор.
Она обеспокоенно взглянула на Фэллона, помялась и вышла.
— Она втрескалась в тебя, сразу видно, — сказал Миган.
Он присел на уголок стола и налил себе чаю.
Билли прислонился к стене, держа руки в карманах и глядя на Фэллона с угрюмым видом.
— Миленькая девочка, — сказал Фэллон, — но вы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать Дженни.
Миган вздохнул.
— Ты еще раз проявил себя как злой мальчик, Фэллон. Я же сказал тебе утром, чтобы ты ехал сюда и не вылезал, а ты что делаешь при первой же возможности? Ты еще раз динамишь беднягу Уорли, и это не очень-то любезно, потому что ты знаешь, что это рассердит меня, а я и так слаб сердцем.