Ладно, пока Иосиф с Асраилом не нашли девчонку он должен собрать информацию по её генеалогическому древу. Хозяин подсказал, где искать корень.
Он с трудом перебрался в своё механическое кресло, подъехал к одной из стен и отдёрнул гобелен с изображением ночного звёздного неба. За ним оказалась стена, выкрашенная в цвет морской волны. Нажал скрытую кнопку, в стене разошлись панели, открыв стол с огромным монитором. Мессир включил компьютер.
Матильда Феликсовна Кшесинская. Рост метр пятьдесят два сантиметра, коротконогая. И что в ней находили мужчины? Тем более такие красавцы, какими, несомненно, были и Николай и его кузен Андрей. В 1892-м Ники влюбляется в Алису Гессен-Дармштадскую, спустя два года состоялась помолвка, и его отношения с прима-балериной прекратились. Затем она падает в объятия императорского кузена Андрея Владимировича. У них рождается сын.
Мессир почувствовал азарт охотника, вышедшего на след. Так, сын Владимир. Вот и искомое! Сын балерины и великого князя, в нём тоже кровь Романовых. А значит и в этой девчонке. Хозяин прав – она в деле, её кровь тоже нужна.
Тьма и холод
Овечкин вот уже третий час сидел в мрачной, полутёмной комнате, и ему, боевому офицеру было не по себе. Сотовый в этих катакомбах не брал, чернявый с нехорошей улыбкой, которому полковник отдал оперативника в полное распоряжение, куда-то запропастился. Тяжелая стальная дверь щелкнула за ним электронными замками, и Овечкину вспомнился читанный в детстве «Граф Монте-Кристо».
Правда, в комнате имелся телевизор, чего не было у Эдмонда Дантеса.
Телевизор оказался со встроенным DVD-проигрывателем, зато без антенны. В дисководе был один диск с жуткой порнографией. Овечкин от скуки включил, но через десять минут с отвращением выключил, настолько мерзким оказалось зрелище.
Наконец раздался зуммер открывающего замка, и в комнату вошёл улыбающийся Иосиф.
- Через десять минут поднимаемся, - предупредил он вопрос оперативника. - Устал?
- Есть немного, - потёр тот свои глаза.
- На, выпей.
Иосиф протянул ему фляжку из нержавеющей стали. Овечкин отвинтил крышку и принюхался. Коньяк и судя по запаху неплохой.
- Спасибо, но на службе не пью, - завинтил он крышку.
- Да ладно, по глоточку!
- Не могу поступиться принципами, - вспомнилась полузабытая фраза тридцатилетней давности .
- Ну, как знаешь, - Иосиф убрал фляжку в карман куртки.
- А сам, чего не пьёшь?
Обиженное выражение появилось на смуглом лице.
- Я тебе, что, алкаш?