— Никогда не пробовала такой, — лукаво улыбнулась.

— Тебе и не надо, поцелуй меня и почувствуешь отражение собственного вкуса.

— Ммм, дайте-ка попробовать, — чуть стесняясь, прильнула к императору. — Действительно восхитительно.

— Расслабься, все хорошо, — он заметил мое вдруг налетевшее волнение и зажатость, — мы одно целое и равны друг перед другом.

И по щелчку его пальцев с меня слетела и ночная сорочка. Не дав мне опомниться, Лорриель раздел и себя.

Я мелко задрожала и обняла себя руками. Голос господина Гарриета стал ощущаться громче и ближе, еще немного, и мне бы захотелось попросту сбежать от страха перед предстоящим главным действом.

Но Лорриель не позволил не тем эмоциям одержать надо мной верх, нежно прижал к себе и массажными движениями своих сильных пальцев послал успокоительные импульсы по всему моему телу. Ритуальный бубнеж Гарриета снова начал отходить на второй план, я согревалась и несмело сама обвила императора руками, прижавшись губами к его красивой груди.

В следующее мгновение мы уже лежали на толстой шкуре, я снизу, а Лорриель сверху. Мягкие ворсинки ласково щекотали нас и создавали ощущение уюта. Мы словно спрятались в них ото всего окружающего мира.

Ласки императора стали смелее и откровеннее, я извивалась, не подозревая в себе столько чувственных мест, а, главное, не знала, что такое вообще возможно ощутить. Воздуха уже не хватало, я жадно глотала его ртом, жар в крови достиг своего максимума, казалось, еще немного, и я взорвусь и распадусь на тысячи маленьких составляющих.

— Ты восхитительна, такая соблазнительная, такая невинная и моя, — бормотал Лорриель, задыхаясь, как и я.

— И ты! И ты мой! — произнесла я, испытывая прямо-таки физическую потребность в обозначении обоюдных границ.

— Да, а я твой, — с готовностью согласился император, а в следующее мгновение мы соединились в единое целое.

И мир на мгновение померк, пламя свечей погасло, а потом зажглось еще сильнее, посылая свой свет до верхних сводов пещеры. Пахнуло морозной свежестью, а затем пришел мягкий согревающий ветерок. В душе поселилось ощущение того, что все будет хорошо.

А еще через несколько мгновений я распалась-таки на тысячи маленьких частичек, а вслед за мной взорвался и Лорриель…

Я, кажется, потеряла сознание, потому что император слегка тряс меня за плечи и озабоченно всматривался в мое лицо.

— Амалия, что с тобой? Очнись, пожалуйста, — просил он тихим голосом.

— Я в порядке, ваше величество, — широко улыбнулась ему, — на первый взгляд, живая, здоровая, и даже чувствую себя лучше, чем до нашего, гхм…

— Общения, — подсказал Лорриель нейтральное название.

— Да, верно, общения. Так что, не знаю, что вы у меня забрали во время нашей связи, в любом случае, не жизнь и, вроде бы, не здоровье, — продолжила размышлять вслух, а император весь побледнел после моих слов. — Брось, Лорриель, я бы и так отдала энергию, так что не стоит запоздало винить себя в чем-то.

Бережно провела рукой по его гладкому лицу. Мой, такой родной теперь, словно мы были знакомы не первый год.