— Справлюсь!
— Я помогу, — миролюбиво предложил он.
Винтовка и вправду оказалась не очень легкой, но я и бровью не повела. Нужно настроиться и выстрелить. Всего один выстрел, Алина, ты справишься. Словно почувствовав мое замешательство, Макс встал позади и его руки легли поверх моих ладоней, поправляя хват пальцев. Я не стала возражать. Прикосновение было приятным и, конечно, придавало уверенности.
Прицелившись, я стиснула винтовку и… ощутила странную силу, будто вниз по руке пробежал электрический разряд. Какое-то непонятное чувство могущества, которое давала теплая рукоять. Теперь ничего не страшно. Теперь смогу себя защитить…
Затаив дыхание, я наконец выстрелила. И не сразу осознала, что сделала свой самый первый выстрел в жизни. Я радовалась и расстраивалась одновременно, ведь попасть в самый центр мне не удалось. Маленькая серая точка оказалась на самом краю мишени.
— Давай еще, — подначивал Макс.
И я повторила. Сделала несколько выстрелов. И хоть результат с точки зрения меткости оставлял желать лучшего, я все равно получила колоссальное удовольствие от стрельбы. Время пролетело незаметно. Я уже и забыла, когда в последний раз так расслаблялась. Как будто я оставила на стрельбище всю свою злость и страхи. На душе было удивительно легко.
— Надо будет почаще так выбираться, — сказал Ворон, устраиваясь в водительском кресле. — Вижу, тебе тоже понравилось.
— Да, — не стала я скрывать.
— По крайней мере, теперь я знаю, что ты не разнесешь мой дом в щепки, — рассмеялся он и завел мотор. — И не будешь стрелять как попало.
— Главное, чтобы не было повода, — все-таки добавила в бочку меда ложку дегтя.
— Я за этим прослежу.
И тон такой, что сомнений не остается: уж теперь-то точно проследит.
Я возвращалась домой с улыбкой на губах. Намеренно отодвигала мысли о найденных Вороном родственниках в самый дальний уголок сознания, чтобы не омрачать радость. Остаток вечера я провела в объятиях любимого мужчины. Мне казалось, что это самый лучший день в моей жизни…
— Идеально подходит!
Я говорила, что иногда, когда сильно задумаюсь, что-то бормочу себе под нос? Сейчас был как раз тот самый момент. Новый блестящий пистолет, который подарил Ворон, разместился в уже знакомой коробке из-под обуви и занял почетное место на полочке в платяном шкафу. И я нарадоваться не могла, сверля ее взглядом. Если бы раньше мне кто-нибудь сказал, что наличие пистолета вызовет во мне столько положительных эмоций, я бы не поверила. Только недавно дрожала от одного вида оружия, ужасно боялась прикоснуться, а сейчас… Сейчас я размышляю, носить его с собой или нет. Я. Хочу. Носить. Пистолет. Вы это слышали? Вот что делает с человеком криминальная среда.
Решив пока подержать его в укромном месте, я со вздохом закрыла дверцы шкафа и села на кровать. Ворон прав. Когда-нибудь мне придется уехать из его дома и начать жизнь с чистого листа. Честно говоря, я уже и не надеялась стать его женой. Поэтому мысленно подготавливала себя к тому, что рано или поздно должна буду его отпустить. Когда-нибудь… Но не сейчас. Мозг упорно не желал продумывать план, в котором нет Макса. Сердце тоже противилось. Так что я отодвинула эти мысли в самый дальний уголок сознания и постаралась подумать о чем-нибудь другом. Менее болезненном. Однако…
— Я нашел твоих родителей.
Эти слова, как шрамы, впечатались в память и без конца зудели. Нестерпимо и раздражающе. И как бы я ни пыталась отвлечься, они не выходили из головы. Я боялась себе признаться, что на самом деле хочу увидеть этих людей, хочу узнать о них как можно больше. Хотя должна их ненавидеть и проклинать всю жизнь. Мне казалось, что корни лютой ненависти вросли в меня так глубоко, что их можно вырвать только с сердцем. Они опутали меня, как ядовитые змеи, и с каждым днем травили все сильнее. И потому было удивительно, что во мне еще жила частичка чего-то светлого, которая умоляла выслушать, принять, понять… Прорывалась сквозь эти колючие тернии, сквозь боль и злость, сквозь тяжелые воспоминания, в которых я кусаю в отчаянии уголок подушки, рву ее зубами и кричу в пустоту лишь один вопрос…
«Почему ты отказалась от меня?»