Наконец лифт остановился на третьем этаже. Вышли в просторный холл и направились в одну из палат… Меня охватил ужас, когда поняла, что эта клиника для онкобольных. Я всегда искренне скорбела, если от этой болезни умирал кто-то из знакомых. Было страшно от самого понимания, что заболевание не щадит никого, человек может умереть в самом расцвете лет, причем за считанные недели. И вот сейчас, оказавшись в этой клинике, я почувствовала, что задыхаюсь от паники. Согнулась пополам, как от удара, шумно вдыхая воздух, схватилась за стенку, чтобы не упасть. Макс схватил меня за локоть и обеспокоено спросил:

— Что с тобой?

— Н-ничего… — выдохнула я и постаралась взять себя в руки. Окружающая обстановка давила. Невероятным усилием воли поборов панику, я вошла в палату.

— Максик! — сухонькая женщина вымученно улыбнулась Ворону, а тот осторожно сжал ее руку. — Что-то ты совсем исхудал…

— Много работаю, мам. Расскажи лучше, как ты? Как прошел твой день?

Я остолбенела. Это его мать? Значит, она болеет… Наверное, лечение здесь стоит баснословных денег. А они, как правило, не достаются честным трудом… Я была шокирована. Только что я увидела другую сторону жизни Макса. Не криминальную, где сплошные погони, убийства, наезды и шантажи. А настоящую. Он как будто обнажил жгучую рану, которая до этого была тщательно перебинтована толстым слоем и спрятана ото всех. Кроме меня. Кроме обычной девки, которую могут в любой момент выбросить на улицу.

Но почему-то мелькнула мысль, что, наверное, я все-таки значу для него больше, чем думаю. Иначе он не стал бы подпускать к себе настолько близко, душу свою открывать. Почему-то уверена, никто из братков не в курсе, что его мать болеет и он ездит ее навещать, что оплачивает дорогое лечение. Ну, может, только Аллигатор, так как он его правая рука. Мне было одновременно и радостно и больно. Радостно оттого, что Ворон наконец-то стал мне доверять, а больно, потому что такое случилось с его родным человеком.

Они разговаривали, а я стояла в стороне и молча наблюдала за ними. Рядом с матерью Макс преобразился. Из лица исчезла жесткость и настороженность, мышцы расслабились, в голосе появились теплые нотки. Никогда еще таким его не видела. И смотрела, затаив дыхание, запоминая каждую черточку и жест. Будто боялась, что больше никогда его таким — настоящим — не увижу.

— А это что за девушка? — его мама внезапно обратила на меня внимание. — Она с тобой?

Макс обернулся, бросил на меня мимолетный взгляд.

— Да.

— Как тебя зовут, милочка?

Она протянула ко мне ослабленную руку, и я подошла.

— Алина.

— Красивое имя! И сама ты красавица. Видно, что скромная и неглупая. Макс, я за тебя рада, — женщина весело ему подмигнула, а у меня запылали щеки от смущения. Хорошо, что она не знает, кем я ему прихожусь на самом деле.

— Мам, мы просто… — Ворон запнулся.

— А надо не просто, а жениться! — она щелкнула его по носу, как мальчишку. Удивительно, как хорошо она держалась для больной. Бесконечный позитив и невероятное жизнелюбие. Лично меня всегда восхищали такие сильные люди. Я училась у них этой стойкости, силе духа, училась не отчаиваться даже тогда, когда находилась в шаге от пропасти. — Я не смогу спокойно умереть, зная, что ты останешься в полном одиночестве.

— Вот и не надо умирать, что за глупости!

— Максик, ты прекрасно знаешь, что у всего есть свой срок, даже у жизни. Мне кажется, я и так живу в долг… благодаря тебе. Поверь моему материнскому сердцу, оно подсказывает, что с Алиной ты будешь счастлив.

— Ты слишком сентиментальна…