— Очевидно, что стоит ждать скорой помолвки? — священник откинулся на спинке. — А как он относится к Вашим... прости, Господи... Увлечениям?

— Знает, разумеется. Чарльз говорит, что даже нисколько не против — умная женщина, это интересно, а глупых он успел поведать. Ему кажется не обычным моё рвение к искусству оружия, в шутку даже предлагал поучить...

— В шутку?! — всё-таки взорвался Сандор, подорвавшись. — В шутку, Лилиан?! Это совершенно не пристойно! Вы же добились того, чего хотели — зачем вам продолжать эти занятия?! 

— Отче, что на Вас нашло? — насторожено спросила дворянка, делая шаг назад и сцепляя руки у живота.

Немая сцена. Священник тяжело дышал, осознавая, что натворил, но не мог справится с бурлящим гневом. Подобно вулкану он поднимался из недр души, стремясь снести всё на своём пути. От того святого отца Сандора, что вошёл сюда впервые и поприветствовал леди Блэр, не осталось и следа. Он ожидал, что сейчас сюда ворвётся стража, напрягся, но они оставались вдвоём.

— Не Вы ли твердили мне целый месяц о том, что мне стоит усмирить свой пыл и подумать о будущем? О муже, детях? Чарльз —  тот человек, с которым я буду счастлива, так почему Вы не желаете благословить меня на это?

— Просто... — Сандор выдохнул через нос. — Простите мне это. Просто мне кажется это странным. Никогда не встречал мужчин, считающих, что женщина может обучаться оружию. Это всегда было не вашей заботой. 

— И в болезни, и в здравии... — протянула Лили. — Кросби — не в первом поколении военные люди, у них много врагов. Если однажды убийца ворвётся в мои покои, пока я ночью буду укачивать ребёнка, что прикажете мне делать? Молча принять свою участь, оставить мужа вдовцом?   

Священник было хотел открыть рот, возразив — есть на то стража, муж, в конце концов, но передумал. Юная леди уже закрылась и настороженно смотрит. Какой же он дурак! Лилиан добровольно согласилась быть откровенной, а вместо обычной поддержки правильности некоторых слов, вместо мягкого, отрицательного кивка голову Сандор на неё накричал. Так нельзя, ни в коем случае нельзя, иначе всё будет потеряно, вообще всё! Нужно было наступить себе на горло — потому что если не сейчас, то больше никогда, и сказать то, что Лили хочет услышать. Он знал, но так не хотел лгать этой прекрасной леди в лицо! Сам ежедневно говорил, что врать — последнее средство для достижения целей, низкое и отвратительное. 

— Разумеется нет, — устало вздохнул Сандор, усаживаясь обратно. — Теперь я понимаю, вижу картину более полной. Леди Блэр, всё же Вы необыкновенная женщина. Господь явно поцеловал Вас при рождении. Кто я такой, чтобы вставать между матерью и её ребёнком? Часто они бросаются на кинжалы с голыми руками, безнадёжно калеча себя, чтобы выиграть время, а у Вас будет умение защититься — оно дорого стоит. Я... был не прав. Простите мне мою грубость, прошу Вас.

— Не я одна изменилась за этот месяц, — проронила Лилиан, улыбаясь. — Всё в порядке, отче, я понимаю. Глобальные перемены... Они даются тяжело. 

Священник смотрел на неё и видел наивную, влюблённую дурочку, какой становится практически любая девушка её возраста, испытывая подобное чувство. Да и сам был влюблённым идиотом, судорожно пытающимся найти выход. Они объявят о помолвке на ближайшем приёме, а сейчас они проходят слишком часто. Может быть, даже послезавтра или через несколько дней. Но этого времени слишком мало, слишком! Сандор месяц потратил на то, чтобы добиться от юной леди хотя бы честности. Как за несколько дней убедить её... а в чём, собственно, убеждать?

Впервые ступив за порог особняка Блэров, он думал о Спасении запутавшейся души в сетях темноты и сомнений. Сейчас все они рассеяны — леди явно отвергла мысль об отрезании волос, перестанет язвить на тему Евы, так как сама, не далёк час, станет матерью. 

Чётки мелькали в длинных пальцах. Господи! Где ты, Господи?!