Она сглотнула. Ей явно было трудно начать объяснения.

– Ну-у-у, я знаю, что ты сказал насчет моего приданого – тебе оно не нужно, и я могу оставить его для наших детей, а если их у нас не будет, то я могу его тратить так, как захочу. Но я подумала, что это прекрасный способ инвестировать деньги, если думать об их будущем. И… я хотела сказать…

– И что? – спросил Джошуа.

– Это еще и прекрасный дом, в котором можно жить.

Ему потребовалась минута, чтобы понять, что именно она хочет ему сказать.

– Ты купила этот дом для того, чтобы мы в нем жили?

– Пока нет, – поспешно ответила она. – Боже праведный, я не стану покупать дом, не посоветовавшись с тобой. Я не настолько безрассудная и легкомысленная. Но тебе же было некомфортно в доме Эрмитэджей с тех пор, как ты выяснил, что один из слуг снабжал Мэлета информацией о наших прогулках и выездах.

– Мне также следовало пристрелить и слугу, – проворчал Джошуа. – В особенности потому, что этот продажный тип впустил Мэлета через кухню в тот вечер, когда подонок чуть тебя не убил.

– Очень хорошо, что ты не пристрелил слугу. Полагаю, что Фитци это не одобрил бы. И, может, и не стал бы очень кстати для тебя уносить его тело.

Джошуа сурово посмотрел на Гвин, прилагая усилия, чтобы не расхохотаться.

– В один прекрасный день ты назовешь моего нанимателя Фитци в его присутствии. Он услышит – а я лишусь должности.

– Не говори глупостей, – взмахнула Гвин красивой рукой. – Фитци уже в два раза поднял твое жалованье за «секретную работу». Он считает тебя ценным кадром. – Гвин прищурилась. – Ты меняешь тему. Дело в том, что…

– Ты хочешь купить для нас этот дом, чтобы у нас было собственное жилье.

Она моргнула.

– Ну, да. Сейчас он продается по приемлемой цене, но так будет не всегда.

– Предполагаю, что твоего приданого хватит и на покупку мебели и всего остального?

У нее на губах появилась загадочная улыбка.

– Должно хватить. И еще кое на что – на карету и слуг. – Гвин подошла к нему и взяла его руку в свою. – Но если тебе дом не нравится, просто скажи, и мы вернемся к твоему кузену и, как ты говоришь, и дальше будем «чувствовать себя обязанными» ему.

– Если ты так ставишь вопрос, то как я могу отказать?

Ее глаза округлились.