Мне ничего не надо от отца. Может, у него были мотивы скрывать… но то, что говорит, Норманд — мне не надо.

— Эла, надо. У тебя отобрали часть жизни с семьей, с родными людьми, которые тебя любили.

— Имени будет достаточно.

— Для меня будет достаточно твоего счастья, но это твое по праву. Ты мне нужна любой. Но тебе не хватит сил потребовать что-то от других. Эла, я не буду запрещать тебе общаться с отцом, только если ты захочешь, а если нет… я портал сломаю, чтобы никто не смог к тебе добраться.

— Позволь нам поговорить, — я сжала его руку. Безумно люблю этого мужчину. В жизни порой невозможно все делать самой. Иногда находится тот, кто сможет помочь и поддержать в трудный момент.

— Я за дверью, — сказал Норманд.

Я осталась один на один с герцогом Фирсби. Драконы не врут. Они меня определили. Я не могла смотреть на отца. Я же спрашивала… почему нужен телепат, чтобы вытянуть из кого-то тайну?

— Ты — Адарниэль, — сказал герцог Фирсби, присаживаясь на стул, стоящий у стены. — Я расскажу все, хотя это дела давно минувших дней… В три года у тебя обнаружили отсутствие магии. Ты заболела, а целители ничего не могли сделать. Казалось, что уже ничего тебе не могло помочь. Ты задыхалась и синела. Целители смогли заставить тебя дышать, но твои силы уходили. Мы молились Светлой деве, желая, чтобы ты выздоровела. И тогда появилась она — женщина, которая пришла в замок и сказала, что Светлая дева услышала наши молитвы. Она вылечила тебя. Но когда целители вновь проверили тебя, оказалось, что ты просто горела ментальной магией. Телепатия, которая могла передаваться в нашей семье, передалась тебе. Это было тяжелое решение. Ведь тогда за телепатами следили, вылавливали и прилюдно казнили. Мне пришлось скрыть правду. Вэлма и Катарина узнали, что Ада умерла в три года, а я скрыл тебя в приюте…

Это ведь не то, что я хотела услышать. Меня приняли за телепата.

— …Так было лучше, как мне казалось, но через семь лет… — герцог тяжело вздохнул — слова давались ему тяжело.

Я ощущала себя так, будто кто-то взял тяжелый мешок с мукой и огрел меня по голове. Я просто не понимала, как можно так легко отдать родного ребенка не пойми куда только потому, что он родился не тем.

— …Из приюта пришло письмо, что ты умерла — упала с высоты из-за ссоры с одной из девушек и разбилась насмерть. Я похоронил тебя два раза…

— Почему? Почему вы не искали меня?

— В приюте мне показали обезображенное тело. По всем документам ты была мертва. Мне никто не сказал, что ты сбежала. В тот же день уволилась директриса и некоторые преподаватели. Никто не сказал, что ты сбежала, а когда я прочел письмо Вэлмы и вновь увидел тебя, понял, какую ошибку тогда совершил… Прости меня…

Я поежилась от того, как сильно заболело мое сердце. Жизнь — сплошной обман. А правда больней всего. Сегодня и сейчас я не могу его простить, но когда-нибудь смогу. Ведь и меня простили за ложь, и не поступить также с другим человеком я не смогу.

— Благодарю за правду, — глянула на отца, вышла из комнаты и тут же попала в объятья Норманда. Он молчал, прижимая меня к себе.

— Ты это все знал? — спросила его.

— Услышал мысли, — тихо ответил мужчина.

— А мои? — посмотрела в его глаза и тут же опустила голову. Так больно.

— Не слышу, — получила поцелуй в макушку. — Я не знал своего отца. Но знаю, что ты его знала.