Можно подумать, что я все путаю, но я точно помню, как меня пробрала дрожь. Плохое предчувствие пронзило сотней иголочек. Дежавю. Хотя как я могла знать, что нам предстояло услышать?
Мама что-то прошептала.
– Что? – переспросила я, хотя в ее шепоте угадывалось «Почему?».
Мама побелела. Сковорода упала на пол. Красный, как кровь, соус забрызгал стены.
Глава 41
На фоне неба неровной линией вырисовывалась тюрьма Бэттлмаут. Башни, трубы, красный викторианский кирпич. Непроницаемые стены в пять метров толщиной.
Замечу, что о других тюрьмах говорили то же самое. Например, о Хантерсвилле, тюрьме строгого режима в Южном Лондоне. Считалось, что охрана там работает на высшем уровне, однако это не помешало известному серийному убийце сбежать через крышу.
Когда Мэтти провел в заключении около полугода, в тюрьме произошел бунт, на подавление которого ушло почти полтора месяца. Разъяренные зэки – им надоело сидеть взаперти в камерах по двадцать четыре часа в сутки – захватили сначала часовню, а затем и все здание. Страшная кровавая драма. Заключенные в масках избивали тюремщиков палками и огнетушителями. Не знаю всех подробностей, известно только, что, когда порядок восстановили, Мэтти пропал. Пока другие заключенные бунтовали, он на своей койке преспокойно читал роман Джеймса Паттерсона[28]. А когда бунт подавили и все вернулись по камерам, – исчез. Никто так и не выяснил, как это произошло.
В шесть утра, зайдя в столовую за кофе, его обнаружила тюремный психолог. Мэтти сидел у стены, вытянув ноги. Вероятно, провел там всю ночь. Рядом стояла миска недоеденной лапши. Закончив с Паттерсоном, он перешел к Фредерику Форсайту[29]. «Безумно интересно», – говорил Мэтти потом в интервью журналистам.
Для побега у него на руках были все карты, и главная из них – элемент неожиданности. Однако вместо того, чтобы наброситься на вошедшую женщину, он улыбнулся ей и пожелал доброго утра. Психолог была миниатюрная брюнетка с вьющимися волосами, точь-в-точь как его жертвы.
О новостях стало известно утром в понедельник. Я увидела заголовки на газетном киоске по дороге в школу. Мама осталась дома. С тех пор как Мэтти арестовали, она даже не вставала с дивана. «Хочу умереть».
Я дрожащими руками передала продавцу мелкие монеты. Села на тротуар и развернула газету.
Особый акцент делался на том, что Мэтти не участвовал в бойне и не тронул женщину-психолога. Просто сидел с книгой и ждал, когда его найдут. Автор статьи приходил к выводу, что власти схватили не того. Позже Мэтти ссылался на этот случай в интервью для «Менс мэгэзин».
– Зачем вы это сделали? – спрашивал журналист.