– Угу, спасибо, брат! – и я от души врезал ему кулаком в глаз. Для алиби…

Возвратившись к Фоме, я уселся на стул напротив него и начал разговор.

– Слушай, Фома, а что тебя связывает с синдиком? Неужели только личная преданность на основе кристальной честности. Наверное, деньги, женщины и извращения. Да?

– Нет. Мы с ним родственники, дальние.

– Угу, многое я слышал про итальянских родственников! Да вы за флорентийский грош готовы продать друг друга…

Фома поморщился.

– Не стоит обо всех судить так однобоко. Впрочем, мне всё равно деваться некуда. Здесь мой дом, я получаю большие деньги и всю жизнь здесь прожил. Зачем мне его сдавать. Ты либо погибнешь, либо уплывёшь отсюда, а мне, если не убьёшь, и дальше здесь жить.

Угу. Я задумался, мне нужна была уверенность в том, что меня после всего не повесят и не сожгут. Всё же, я зашёл уже слишком далеко, а убийство синдика было равносильно покушению на королевскую власть на Сардинии.

– Послушай, Фома Пьянчинни, я предлагаю тебе стать синдиком. Временным, конечно, но весьма большая вероятность того, что ты получишь титул и должность, минимум, помощника префекта.

– Я не понимаю, – недоумённо вытаращил глаза Фома.

– Я убиваю синдика, а ты занимаешь пост. Поможешь доказательствами с чернокнижниками? Пока разберутся, то да сё, а ты уже при власти и что-то урвёшь. Согласен?

Фома молчал. Трудно согласиться сразу, но предложение было интересным.

– Ладно, ты здесь сиди, а я – воевать. Если не вернусь, то твоё счастье, а если вернусь, то, сам понимаешь – или ты за меня, или против. Да, буду честен перед тобой, я объявлю тебя своим помощником. Причём, объявлю в любом случае, так что, ты думай, а я пошёл.

Когда Гарсия ушёл, Фома задумался. То, что предлагал этот идальго, было весьма заманчивым предложением, но он не хотел бы оказаться крайним в этом деле. В конце концов, на него тоже можно было спустить всех собак, а он привык к своей комфортной жизни. У него была свобода, деньги, положение, ему Альфредо доверял, насколько это возможно. Пока не появился этот чёртовый идальго.

Подумать только, он убил Оппиниуса! Хитрого, страшного, осторожного Оппиниуса. Ладно, если он убьёт Альфредо, значит, это судьба и само проведение даёт ему в руки шанс. Придётся потрудиться и всё свалить на тех же пиратов. Почему бы и нет? Ведь, если рассказать об идальго, то неизвестно, кому ещё станет хуже, уж ему ли об этом не знать…

Белая вилла, расположенная на одном из холмов, заросших плодовыми деревьями, возвышалась за городской стеной, выглядывая мраморными колоннами. Стоит, пожалуй, наведаться туда. И я направился в её сторону. Стражников нигде видно не было, лишь только на выходе из ворот стояли несколько человек, которые сделали вид, что ничего не видят и не слышат, а я – лишь тень на земле.

Это их поведение стало понятно, как только я подошёл к вилле. Альфредо Пиночитано собрал к себе во дворец всю стражу и теперь сидел, словно в неприступной крепости, что по факту было совсем не так.

Как только моя фигура замаячила у ворот, из виллы выплеснулась толпа стражников, а десяток человек, устроившись на крыше, открыли по мне огонь из аркебуз. Как-то настолько сильного сопротивления я не ожидал. Бросившись на землю, я сначала скрылся от пуль в траве, а потом выставил перед собой земляной щит, что был в одном из амулетов.

Очевидно, что мёртвый маг был очень предусмотрительным, даже чересчур, и его арсенал пришёлся мне очень кстати. Прикрываясь щитом, я направил по стражникам из другого амулета столб огня. Затем ещё и ещё, добавил заклинаниями из своей магии воды и раздул пожар, используя заклинания воздуха.

Ворота и крыша виллы запылали, десяток стражников погибли, ещё больше было ранено, а дальше снова пошла в дело магия крови. Потери увеличились, и стражники бросились врассыпную. Выйдя из сумрака, то есть из-за деревьев, я заспешил к догорающим воротам. Здесь случилась небольшая перестрелка с теми, кто ещё не успел сгореть на крыше или во дворе. Посильную лепту внёс командир стражников.