– Как прикажете, господин. – Поклонившись, воевода отвел морфов и начал организовывать пожарные бригады. Ксиулан уже должна была приземлиться рядом с рекой и подключить насос, идущий к паровому котлу, чтобы, прогоняя воду через систему труб по шлангу из свиной кожи, заливать дома, которые сама же и поджигала.

– Мария, отбери самых крепких и смышленых из новеньких. – Приказал я, дождавшись, пока посторонние удаляться, и оставшись только с настоятельницей и супругой. – Закрепи за ними послушников, нужно чтобы они подготовили новых членов ордена. Не ломайте психику, вводите в курс дела постепенно. Думаю, сотен пять будет достаточно.

– Дорогой, мне кажется об этом еще рано говорить. – Заметила Буланская. – Даже пожарище еще не потухло. Слышишь крики и кашель внутри. Они сопротивляются.

– Скорее всего, пытались бежать по подземным переходам, а теперь, поняв, что пути к отступлению нет, вернулись обратно в терем. – Сказала Мария. – У них нет ни шанса, погибнут все до единого. Как последние крысы, забившись в угол.

– Ты даже не представляешь, на сколько могут быть опасны крысы, особенно загнанные в угол. Тогда они наконец теряют страх и начинают драться за свою…

Договорить я не успел. Ворота в терем распахнулись, и оттуда с криками и воплями выскочила толпа вооруженных людей в дорогих одеждах. Дворяне и бояре. Купцы, посчитавшие что именно они являются правителями города. Новышское вече и их ближайшие сторонники. В начале я даже растерялся от их количества, но первая же пуля из свинцеплюя привела меня в норму.

Кладенец сделал широкий полукруг, разрубая сразу пятерых. Паровой доспех без труда управился с задачей, а демонический щит принял на себя тонну урона, даже не заметив. Используя поршни, а не собственные мускулы я оставался в состоянии справится с многократно превосходящими силами противника. Волшебному мечу, достигшему уровня легендарной вещи, не составляло труда разрезать железо, сталь или камень.

Противники падали с обугленными обрубками рук и ног. Валились с криками, зажимая раны. Или и обрушивались на землю всем весом с глухим звоном кольчуг и доспехов, умирая еще до того, как коснуться земли. У них не было ни шанса, это была глупая самоубийственная атака отчаянья. Но они все равно не сдавались, подстегиваемые речами обезумевшего жреца.

– Вперед! Братья! Умрем же в битве и будем вечно пировать в залах Перуна, готовясь к последней войне! – кричал Оскольд из-за спин нападающих. Он вел людей на убой, но я совершенно не понимал, на что жрец рассчитывал. Он ведь понимал, должен был понимать, что ничего не выйдет. Что ему не выбраться отсюда живым. Не после всего содеянного.

Отбросив нескольких врагов, я пошел прямо на зачинщика, расчищая себе путь щедрыми широкими взмахами. Несколько стрел ударили прямо в забрало. Одна даже пробилась сквозь щель, оцарапав верхний слой бронированной кожи. Но это было похоже на борьбу матерого волка с стаей щенков, у которых только начали прорезаться зубы. Видя на сколько жалки их попытки, некоторые из воинов начали бросать оружие.

– На колени! – взревел я, не врубая ТРИНИТИ и даже не активируя заклятья Власти. На это у моего тела не оставалось никаких сил. Только благодаря умению и паровому доспеху я раскидывал противников, и этого хватало. Не веря своим глазам, жрец начал отступать в последнее мгновение, но за его спиной уже полыхало пламя, и он зазевался. Всего на секунду, но этого времени мне хватило, чтобы поймать его за голову клешней.

– Нет, отпусти меня богомерзкая тварь! Ты и твой ложный бог должны сгинуть! Мы не примем их! Мы, а-а-а! – причитания жреца оборвались, стоило мне чуть поддать пара в поршень управляющий манипулятором, от чего конечность сжалась. Несколько человек бросилось ко мне, но упали, не добежав, утыканные, как ежи, горящими стрелами.

– На колени. Это последний раз, когда я предлагаю сдаться! – крикнул я, и в этот раз посмевших возразить не нашлось. Подняв за голову Оскольда над землей, я повернулся к стоящим на коленях людям. – Это не человек, паразит. Он поднял восстание против власти господа нашего Святогора и против меня, его пророка Михаэля! Он обрек город на подавление бунта, на пожары и тысячи смертей. Посмотрите вокруг, стоили ли все эти жизни глупого восстания?

– Стоили. – Прохрипел жрец, хватаясь за мою руку и пытаясь пнуть ногами.

– Это не человек. – Нисколько не смутившись, продолжил я. – Таракан, проползающий во все дыры. Он бежал от власти великого князя Владимира, присягнувшего истинному богу. Привел в ваш город врагов и чужаков. Подверг жизни ваших детей, жен и родителей опасности. Вы поверили ему, мерзкому насекомому, и что вы получили взамен? Боль, разруху, смерть.

Толпа, стоящая передо мной, отводила глаза, люди боялись и правильно делали. Вот только спрятаться от меня таким образом было невозможно. Я смотрел не на их тела, а в их души. Одного мысленного приказа было достаточно, чтобы все взоры вернулись ко мне. Свобода и равенство в Свете? Да, они все будут равны передо мной, их господином и судьей. Перед Святогором, их богом, для которого все они не более чем источники силы. Так ли неправильно они делают, что сопротивляются. После войны нам придется не сладко, но чтобы выжить…

– Смотрите сюда. Те, кто отвергает нашу истинную веру, не заслуживает даже смерти в бою. Они лишь насекомые. А насекомых не убивают. Их давят. – С этими словами я нажал клавишу и в доспехе, и голова Оскольда с треском лопнула, как спелая тыква, осыпая окрестности кровавой трухой и ошметками черепа. – Идите и помните. Свет ВСЕ видит!