В авангарде колонны движется механизированный кулак, затем пылили грузовики. Причем через каждые три автомашины идет охрана, или БА-10 (некоторые с моторами от блица), или Ганомаг (скрипя гусеницами), а то и мотоцикл с пулеметчиком наготове, это вражеская территория, и надо быть начеку. Пешая колонна, состоящая из батальона Ахундова и двух рот Иванова-Затейника, отправилась прямиком, через леса, вместе с кавалерией (им дорогу и разведует группа Мамбеткулова). Они-то в отличие от техники к шоссе не привязаны, но и вооружены только стрелковым оружием и тремя ротными минометами с двумя «Максимами» (на лошадиных вьюках).

Кстати, кавалеристы предлагали два названия: «Волчья сотня» или «Золотая сотня», оба названия напоминают что-то анархо-синдикалистское, пахнет атаманами Махно, Зеленым, Григорьевым и Марусей, потому, по совету Ильиных, назвали просто – «Отдельная партизанская сотня имени Щорса», или, коротко, ОПСиЩ. Креативная часть ЗАРовцев Гогнидзе окрестили кавалеристов «опсищуками», видимо, по аналогии с «онищуками» (так обозваны, давно причем, разведчики).

Кстати, ночью, без помпезности и словоблудия, отправили инструкторов в нашу партизанскую школу. Командиры ушли с вечера, им надо пройтись по деревням да собрать своих новобранцев. С инструкторами пошел обоз, оружие, провиант, обмундирование, правда, не очень щедро мы одарили ребят, но зато от всей души, и на первое время хватит. Пять телег, три брички и семь немецких армейских повозок (бывшие в девичестве польскими военными повозками) поехали в «учебку». Этот гужевой поезд и его охрану, взвод младшего лейтенанта Новичкова, мы оторвали от сердца, ведь на ближайший месяц они для нас исчезнут. Для секретности операции никаких связей поддерживать не будем. Когда же они нам потребуются, отправим радиограмму. Всего одно лишь слово «Итака»[147], и ребята поймут, что пора назад.

С обозом для учебки в путь вышел обоз и для окруженцев полковника Звягинцева, с более тяжелым вооружением, мы им посылаем три ротных миномета[148] и два батальонных (немецких[149]), кроме минометов окруженцы получат десять ручных и два станковых пулемета. Само собой, ко всему оружию прилагается запас боеприпасов на первое время, а там уж ребята сами. Ну, все, мы вышли в путь.

На одном «Ганомаге» едут присланные из Москвы секретники, у них какое-то специальное задание, и даже я не знаю, кто они и что у них запланировано. С самого начала на их лицах повязки, и где они уйдут от нас, неизвестно, типа, ребятки воспользовались попутной колонной.

Колонна движется на максимальной скорости, равняясь на самых нерасторопных: на Т-28 и Т-26. БТ, даже несмотря на лишнюю тонну железа на передке, все равно остается БТ (быстроходным танком), и командирам танков приходится их придерживать. Идем ночными, полными тишины дорогами, правда, как только в тишину вторгается тарахтение десятков моторов да массы гусениц танков и ганомагов, как тишина мгновенно превращается в грохот, скрежет и другой абсолютно неумиротворяющий звук. Эстетики, шуму, исторгаемому нашими моторами и гусеницами, не то чтобы не хватает, эстетикой тут и не пахнет, но есть некая иррациональная логика звука, логика войны и логика разрушения, которую мы и несем врагу.

В немецком ремонтном автомобиле с металлическим крытым кузовом обосновался Геннадий Зворыкин и постоянно слушает эфир, засветло, практически в полдень, вперед ушли онищуковцы. В случае непредвиденных обстоятельств они обязаны сообщать все по рации, на одном из языков малых народностей России. Вот Зворыкин и сидит с наушниками на голове, вслушиваясь в ночь, как одинокий, но грозный тигр, слушает, выбирая из звуков стук копыт добычи. Тут же рядом с Генкой сижу я и… товарищ военветврач Бусенко, она тут, типа, за лошадьми присматривает. Хотя она лошадок боится почище меня и очень переживала, вдруг что с лошадьми, а она в них ни в губу плечом, ни в нос коленом и ни в зуб ногой. Так я ее успокоил: парнишки лошадеводители, ну, водители-сантехники, то есть водители-коньтехники, они ж все селяне, с конями с детства на «ты», и сами смогут обустроить медосмотр и техуход лошадиного войска, потому Анютка сидит рядом, навьючили на нее сумку санинструктора, всучили немецкий автомат, кто-то из парней пистолетик трофейный, и она теперь этакая мотомехамазонка (мотомеханизированная амазонка).

Зворыкин получает радиограмму и передает для перевода с удмуртского Зосиму Тихонову, красноармейцу из затейниковских, и Зосим, переводя, сообщает мне, что через три километра нас ждет пост фельджандармерии численностью до взвода. Ну, для нас они как клоп против слона, потому прошу Зосима передать Онищуку благодарность. Тот быстро переводит текст на родной удмуртский, и Зворыкин начинает отстукивать свои точки и тире. Жандармы не ожидали, что на них идет такая механизированная колонна, и быстро погибают под выстрелами идущих спереди БТ и Т-34, а два Т-28 прошлись по позициям жандармов – гусеницами.

И мы идем вперед со скоростью около тридцати километров в час, ориентируясь на Т-26, они хоть и небольшие по сравнению с Т-34 и Т-28, но ужасно тихоходные, у них мотор слабоват, примерно на уровне «Жигулей» седьмой модели (зато масса больше, причем намного). На исходе третьего часа марша от колонны отделяются все Т-34 и все БТ, два грузовика с пехотой, один грузовик с саперами, четыре мотоцикла, а также гаубицы и батальонные минометы ЗАР, все они идут к точке Z для имитации нападения. Остальная колонна поворачивает согласно плану в сторону польской границы (мы достигли точки F), колонна идет дальше. Группой, имитирующей нападение на Z, командует Нечипоренко, у него приказ: десять-пятнадцать минут вести шквальный огонь по Z (не дольше). За это время саперы должны заминировать дорогу, причем минировать и полотно дороги, и окрестности, да еще в трех местах, с интервалом в 700 и 1100 метров. Ринутся немцы преследовать, их встретят сюрпризные ништяки как вертикального действия (мины и фугасы), так и горизонтального (шрапфугасы). Чуть-чуть очухаются, поматерятся от души, раз вперед, а тут через 700 метров еще раз фейерверк. Опять у врага состояние нестояния, сопряженное полноразмерным аффектом, снова разадекватятся, в дорогу, ну, чтобы догнать подлых русских, а через километр и сто метров опять тебе бабушка Юрьев день.

Колонна идет вперед, скрежеща всеми фибрами души, с сумасшедшей скоростью в тридцать километров в час движутся Т-26, ну и все остальные тоже. Правда, любая другая техника может двигаться быстрее этих чудо-юд по имени Т-26, но в колонне всегда скорость держат по самому тихоходному.

В стороне Z начинается канонада, грохочут танки и гаубицы, минометы и пулеметы, бешено налетели на немецкую засаду, немцы же ждали наш отход на восток, а вот фиг вам, нам желательно на запад, на территорию генерал-губернаторства, пусть канонаду примут за артподготовку и ждут наших танкистов и пехотинцев на штурм. В грохот канонады вмешиваются и вражеские огнестрельные средства, слышны разрывы орудий снарядов, мин и выстрелы из стрелкового оружия. А колонна идет дальше, представляю, как, подсвечивая себе фонариками, готовят врагу сюрпризы бойцы Смирницкого. Взрывать будут сами немцы, система минирования централизированная, и от нажима на проволоку сдетонирует вся система. Ну, как говорится, счастливого пути, тефтели, тьфу, ошибка, тевтоны, а колонна идет вперед.

Наконец, мы слышим, как канонада сходит на нет, значит, уже все готово, и наши соратники на всех парах летят за нами. Опель-блицы, Т-34 и БТ, намного быстрее наших «скороходов» Т-26, и в течение часа-полтора они должны нас нагнать. Как раз к тому времени мы должны достигнуть моста через пограничную реку, за которой начинается уже бывшая Польша.

Опять Зворыкин начинает прием радиограммы и, окончив прием, переводит записанное цифрами в буквы. Затем записка переходит к Зосиму, и тот крепким рабоче-крестьянским почерком пишет расшифровку уже на русском:

«На посту охрана до двух взводов, три пулеметных гнезда. Кроме того, на нашей стороне, за 100 м от моста, врыты два танка и четыре зенитных автомата. С приветом, Петруха».

До моста остается четыре километра, если продолжать ехать так же, скорей всего, немцы встретят нас во всеоружии, значит, нужно применить экспромтом оперативно-тактическую хитрость. Жалко, бесшумники дойдут только через полчаса, они же своим ходом идут лесами, значит, надо исходить из того, что есть. Все придумал, стучу по кузову прикладом ППШ, надо останавливать колонну.