— Это долгая история.

— Я думаю, у нас есть время. Она снова взяла его руку в свою.

— Бак, это очень личное. Но это самое приятное из того, что происходило со мной за последнее время.

— Хотя вы сказали, что мы прощаемся, но я здесь не только из-за вас. У меня есть дело в Чикаго. Она снова рассмеялась и продолжила:

— Я молилась не о вас, Бак, хотя то, что вы здесь — это приятно. Я молилась о том, чтобы Бог сделал мне что-нибудь хорошее.

Бак не мог скрыть своего удивления.

— Я это знал, — откликнулся он. Тогда она ответила ему подробнее:

— Вы, наверно, заметили, что я была очень расстроена вчера. Меня очень растрогал рассказ моего отца, хотя я и слышала его раньше. Но вчера я вдруг обратила внимание, как он интересуется людьми. Вы поняли, как важно все это было для него, как он серьезно к этому относится?

— А кто бы этого не заметил!

— Если бы я не знала его так хорошо, Бак, я бы подумала, что он пытается убедить вас лично, а не просто отвечает на ваши вопросы.

— Я не уверен, что он не пытался. Думаю, что так оно и было.

— Вас это не обидело?

— Совсем нет, Хлоя, по правде сказать, он меня растрогал.

Хлоя замолчала и покачала головой. Когда она снова заговорила, то почти шепотом, и Баку пришлось наклониться к ней, чтобы услышать. Ему нравился звук ее голоса.

— Бак, — сказала она, — он растрогал и меня, но совсем не потому, что это мой отец.

— Удивительно, — сказал он. — Я думал об этом почти всю ночь.

— Не слишком ли долго для нас обоих? — спросила она. Бак не ответил, но понял, что она имела в виду.

— Так когда я стал ответом на вашу молитву? — осведомился он.

— За обедом, когда папа рассказывал вам все это, я внезапно поняла, почему он хотел, чтобы я присутствовала, когда то же самое он говорил Хетти. Поначалу я оказалась для него таким крепким орешком, что он отступился. И теперь, когда он овладел знаниями, в своем стремлении убедить меня он боится обращаться ко мне напрямую. Он хочет обойти меня с флангов. И он добился своего.

Я не слышала начала, потому что мы с Хетти были в женской комнате, но, наверное, я все это слышала и раньше. Но когда я вернулась, меня как будто пронзило. Дело не в том, что я услышала что-то новое, новым это было для меня, когда я услышала Брюса Барнса и увидела видеокассету. Но тут отец проявил такую энергию и уверенность. Бак, правда ведь нельзя по-другому объяснить тех двоих в Иерусалиме, как только признав в них тех самых свидетельствующих, о которых говорится в Библии? Бак кивнул.