Но откуда все же взялась у Христофора песья голова? Согласно одному из вариантов легенды св. Христофор был выходцем из земли Ханаанской, и, как предполагают некоторые исследователи, мог стать песьеглавцем в результате ошибки переписчика, который во втором слоге латинского слова «cananeus» (хананит) вместо «а» написал «i». В результате получилось «canineus» (собачий). Вполне вероятно…

По другой легенде Христофор получил прозвище песьеглавца или кинокефала, так как был родом из местности Киноскефалии, расположенной в Фессалии. Правда, в этом случае непонятно, почему его считали варваром, ведь Фессалия с давнишних времен была заселена греками?

Христофор вполне мог быть и «почти настоящим» песьеглавцем! Дело в том, что воины всех народов с древнейших времен украшали себя шкурами добытых зверей. Так, герой древнегреческих мифов – Геракл, задушив Немейского льва, стал носить его шкуру на плечах вместо плаща. Она, во-первых, служила напоминанием о его славной победе, а, во-вторых, использовалась для защиты, т. к. была неуязвима для стрел и дротиков.

Простые римляне, «волчье племя», украшали себя чаще волчьими шкурами. В римской республиканской армии их носили три типа воинов: музыканты, знаменосцы и велиты, представители легкой, нерегулярной пехоты, предназначенной для разведки и боя в рассыпном строю.

Для музыкантов и знаменосцев шкуры служили отличительным знаком. Благодаря им во время боя центурионы могли лучше видеть, что происходит со значком легиона, т. к. потеря штандарта во все времена считалась величайшим позором. На вопрос – для чего шкуры нужны были велитам, – однозначного ответа не существует. Но высказывается предположение, что в раннюю эпоху жители Рима и, в особенности, их домашний скот несли серьезные потери от нападения волков. Для организованной борьбы с хищниками создавались специальные отряды, поэтому волчья шкура могла считаться знаком особого отличия среди охотников и бойцов иррегулярных войск. После военных реформ Октавиана Августа подразделения велитов, формировавшиеся из римской бедноты, были распущены, а обучение и экипировка солдат сделались единообразными.

Но уже в позднеримскую эпоху, а потом и в Византии, императоры считали особым шиком держать при себе отряды телохранителей, набиравшиеся из варваров-чужеземцев. Они носили роскошное позолоченное вооружение и экзотические национальные костюмы. Именно в такой когорте мармаритов (выходцев из Северной Африки) служил св. Христофор. В их облачение вполне могли входить плащи или шапки из шкур волков, шакалов либо пятнистых гиен. Можно предположить, что за эту наиболее примечательную деталь костюма они и получили прозвище «песьеглавцев». По аналогии много веков спустя солдат революционной армии Кромвеля называли «круглоголовыми» за характерную короткую стрижку.

Постепенно воспоминания о реальных мармаритах и их экзотических одеждах стерлись, а прозвище за Христофором закрепилось и превратилось в легендах и на иконах в настоящую песью голову, долгое время смущавшую умы церковников, просветителей и путешественников.

В 1722 г. священный Синод постановил не рисовать святого Христофора с песьей головой. Православные справляют его день 22 мая.

Из досье ученых: известный собакоголовый персонаж

Аралезы – армянские боги-псоглавцы, которые были способны лизанием ран павших в бою возвращать их к жизни. Внешне аралезы больше всего были похожи на аборигенных собак Армянского нагорья – армянских волкодавов – гампров, которые, возможно, и стали прообразом аралезов.

История вторая. Татцельвурм – червь, который нападает первым

В глухих уголках Баварии, Швейцарии, Словении, Хорватии и Австрийских Альп живет удивительный дракон с кошачьей головой и гребнем на спине. Согласно древним преданиям, нет зверя сильнее и злее его. Он был бы очень похож на змею с черной, гладкой и блестящей кожей, если бы не имел двух мощных когтистых лап. Наличие конечностей придает ему сходство с огромной (около двух метров в длину) разъяренной кошкой, задняя часть туловища которой превращена в змеиный хвост. За сходство с кошкой он и получил свое имя «татцельвурм», что в переводе с немецкого означает «червь с кошачьими лапами». Другое имя этого чудовища – «штолленвурм» указывает на его излюбленное место обитания и происходит от «Stolle» – штольня или глубокая пещера. Это кровожадное чудовище разбойничает на альпийских лугах, раньше его часто видели у подножий Фрайбургских, Лехтальских, Баварских и Зальцбургских Альп. В последние годы появилось несколько сообщений даже из Словении и Хорватии! Оказывается, здесь живет не только удивительное животное протей (которое посетители Постойной пещеры обычно именуют «человеческой рыбкой» за характерную телесную окраску), но нечто совсем загадочное!

В области обитания татцельвурма

Первые встречи

Дыхание татцельвурма ядовито, а вид так страшен, что, даже если человеку удалось увернуться от его острых когтей, он с высокой долей вероятности обречен на верную смерть. В 1779 году некто Ханс Фукс встретил в горах сразу двух татцельвурмов, которые так его напугали, что несчастного настиг сердечный приступ, в результате которого он и скончался.

Но прежде чем удалиться в лучший мир, невольный очевидец жизни татцельвурмов сумел довольно подробно описать их. А один из родственников Фукса даже посчитал нужным сделать с его слов набросок чудовища. И не зря: долгое время этот рисунок был единственным изображением загадочного зверя, да и сейчас считается одним из лучших.

Сохранились и более поздние свидетельства встреч с этим монстром. Летом 1922 года пастух Отто Хейнкель и браконьер Ганс Мюллер охотились на горном плато Хохфильценальм на юге Австрии. Совершенно неожиданно они едва не столкнулись с пристально следящим за ними жуткого вида невиданным доселе существом. На пригорке, буквально в нескольких метрах от застывших от ужаса мужчин, забывших о своих ружьях, на замшелом обломке скалы лежал… гигантский червь длиной не менее метра и толщиной с жестяную печную трубу! Существо, по выражению Мюллера, «похожее на самого черта», яростно зашипело и начало извиваться, словно пытаясь дотянуться до охотников. Пришедший в себя Хейнкель трясущимися руками начал через голову снимать ружье. Но в это время черно-фиолетовый «червь» резко выгнулся дугой, выставил вперед огромные кошачьи лапы, широко разинул клыкастую пасть и одним прыжком слетел с обломка скалы, намереваясь расправиться с непрошеными гостями.

«Я потерял голову от ужаса, когда этот дико шипящий зверь прыгнул прямо на нас, – вспоминал впоследствии Мюллер. – Мы бросились прочь, вниз с горы, причем Отто в панике бросил ружье и собаку. Мы кубарем катились минут пять-семь и пришли в себя только возле проселочной дороги… От удара о камень треснул приклад моего «Зауэра», Отто лишился ружья и собаки, наша одежда превратилась в лохмотья, а тела кровоточили от ушибов. Я после этого несколько дней лежал больной, а в деревне на эту тему не распространялся…»

Лишь несколько дней спустя охотники рассказали свою историю священнику, который ее подробно записал и на всякий случай сообщил о происшествии в полицию.

К этому времени уже появились новые свидетели, видевшие чудовище. Ими стали двое молодых влюбленных, которые расположились передохнуть у горного ручейка. Их идиллию грубо нарушило появление на другом берегу «змеекота», кровожадные намерения которого выдавала широко открытая зубастая пасть. Молодые люди вынуждены были прервать пикник и спешно ретироваться на своих велосипедах.

Таким его видели в Средние века