– Если коротко, то в Москве задержали девушку. Она назвалась врачом, специалистом по геропротезированию, что ли.

– Геропротектором?

– Во! Геропротектором. Никак не могла понять, где находится, требовала дать ей мобильник. Представляешь реакцию окружающих?

– Ещё как. Куда её отправили?

– В Склифосовского. А там очень удачно она столкнулась с одним профессором, который раньше работал со мной. Он сообразил, что это может быть, и связался с кем надо. Сейчас девушка…

– Ольга?

– Что?

– Девушку, говорю, зовут Ольга Васильевна Лобанова?

– Да. Короче, её поселили в надёжном месте. Но тут одному моему знакомому пришла идея проверить, а не было ли подобных случаев ещё где-нибудь?

– И?

– Ещё двое обнаружились в Москве. И четверо в Харькове. Задержали их в разных ситуациях, но попали они или в госбезопасность, или в психушку. Сейчас их всех везут в Москву. Так что не задерживай, пиши список. По возможности с указанием того, чем они занимаются. А то мало ли, может, действительно психи попадутся. Или ещё чего похуже.

Я начал быстро составлять список, поглядывая то на полковника, то на стоящий с запущенными движками самолёт. Продолжая писать, не утерпел:

– Слушай, Егор, так Мишка же уже летит. Да и я тоже вылетаю. К чему такая спешка?

– Кит, ну спросил бы меня твой друг, я бы понял. Но ты?

Упс, уел! Лететь надо часов пять. Время военное, так что случиться может всё, что угодно. Кроме того, появление такого количества «попаданцев» одновременно что-то да означает. И никто не знает, что именно. Может, я прямо сейчас исчезну?

– Дошло. Извини, Егор, что-то я занервничал, вот и не соображаю.

– Ладно, проехали. Написал?

Я протянул полковнику листы. Нас и было-то всего двадцать семь человек, долго ли написать. Он пробежал список глазами и хлопнул меня по плечу.

– Всё, давай на борт, летуны вон уже руками машут. Надеюсь, скоро увидимся, я ещё немного тут задержусь и тоже прилечу.

Мы пожали друг другу руки и разбежались. Полковник поспешил к связистам, а я – к самолёту. Едва поднялся по лесенке в десантный отсек, борт-стрелок в темпе затянул её внутрь, закрыл дверцу, и самолёт покатился. В отсеке сидели человек десять. И первым, кого я увидел, был мой ординарец. Он улыбался так широко, по-детски, что мне сразу стало легко на душе.