– Недолго?

– А пока не оттают винты!

– Раз другого выхода нет…

Теперь они летели почти вслепую – без локатора и компасов, и единственной «путеводной нитью» оставалась радиостанция, связывавшая их с диспетчером.

– Тобольск, – нажал на кнопку передатчика Геннадий Осипович. – 75410, идем без локатора и компасов. Давайте место через каждые пять минут.

Тобольский диспетчер замешкался – наверное, не поверил. Но переспрашивать не стал: когда самолет терпит бедствие – отказать может что угодно.

– 75410, вас понял. Веду только вас – больше у меня машин нет.

Невьянцев протянул листок из блокнота, Селезнев прочел и швырнул на пол:

– Осипыч! Тюмень закрылась.

– Но они же нас ждут!

– Приказали – вот и ждут. А что делать? Сажать-то все равно надо. Вопрос – где? Невьяныч! Как остальные «метео»?

– Прилично только в Челябинске и Перми.

– Понятно… Что у нас с керосином?

– До Челябинска не дотянем, – ответил Витковский.

– Так, А до Свердловска?

– Доберемся. Остаток – две тонны.

– Невырабатываемый запас. Веселая посадка! Сейчас нас Осипыч, повернут на Тюмень – так? Садимся в Тюмени? Или дотянем до дому? Дома, говорят, и стены помогают… Что молчишь, Осипыч?

– Тебе ведь сажать машину.

– А тебе – точно вывести. Как будем садиться, механик?

– Аварийный выпуск шасси и аварийные тормоза, – быстро ответил Дима.