— Как ты!.. — зашипела было я, тяжело приподнимаясь.
— Простите! — он тут же вскинул руки в примиряющем жесте, — Простите… Я знаю — грубо! Но вы же сами сказали, что вам не нравится, когда вас жалеют, да?
Последнее предложение получилось у него немного ехидно, и он сам же и скривился. А я, наоборот, тут же успокоилась. И правда: чего это я? Мне его тактичность не нужна. И, как ни странно, я по лицу видела — он это сказал за какой-то своей целью, а не просто что бы меня позлить.
— За сестру мстишь, значит?
— Я за нее уже отомстил! — вскинулся он оскорблено, что я сомневалась в нем.
Я нахмурилась, прожигая его взглядом.
— И что это значить должно?
— Со временем узнаете, — улыбнулся он теперь уже откровенно ехидливо, но быстро снова посерьезнел, — Соль, я просто хотел уточнить, правильно ли я все понял, но я правда не хотел грубить! — горячо подтвердил он мою мысль, — Просто я понял немного, от чего вы такая…
— Какая? Бессердечная обижательница маленьких девочек, которые смотрят влажными глазами на моих мужчин? — губы растянулись в улыбке, — Теперь ты понял, почему меня это не радует? Потому что в глубине души я накладываю на Нико образ дяди и боюсь его предательства? — ахнула я с демонстративным удивлением, припоминая одну из версий одной из обиженных мной дам, — Так ты у нас менталист, значит, — весело потянула я, — В мыслях роешься и теперь всю-всю меня понял?
— Соль, вы несносны! — он уронил голову в ладони, простонав устало сквозь зубы, — Я вовсе не о том! Вы мне зубы заговариваете?..
— А между прочим, когда твоя сестра увела у меня одного ухажера действительно случайно, я и слова ей не сказала! — зачем-то припомнила я.
На самом деле эти его обидки мне надоели. Мы уже даже с Аглаей все выяснили, а он все мне мстить собирается! Ну что за ерунда… Будто без него проблем не хватает! Я вспомнила разговор с Сильваном, и к боевым царапинкам у меня еще и голова жутко загудела.
— Соль, ну я же не о том вовсе… — жалостливо потянул Диес, — Я так забуду, о чем хотел сказать!
Он был смущен, уж не знаю — почему! Но взгляд его передавал упрямое желание продолжить, и я зачем-то поторопилась его перебить.
— Мы говорили о том, что вы мне отомстили и теперь сможете спать спокойно, как хороший братик! Но, знаете, вы правы, — я рассмеялась, — Иногда пусть нас пожалеют, да? Вот Аглая девочка хаотично жалостливая. Как думаете, если я ей скажу, что вы мне угрожали местью после ужасного покушения, и я теперь вас боюсь, она меня пожалеет? А то мы с ней сегодня дружим, если успею до утра домой, думаю, шансы высоки… И, знаете…
Я заметила, как у него отчетливо дернулся глаз и на душе тут же посветлело и посвежело! Откуда-то появились силы и голова уже болела не так сильно.
— Просто ты, кажется, не привыкла к заботе! Поэтому я спросил про родных, — торопливо выпалил он уже без смущения, стоило ему заметить, что я собираюсь что-то сказать. — Я уже с таким сталкивался как-то… Тебе не привили никакого доверия к чьей-то доброй воле, да? Точнее, привили недоверия к чьей угодно, даже самых близких. Ты как Аглаина мама, она тоже с трудом доверяет. А иногда мне кажется, что до сих пор — никому, просто вид делает… И тоже не терпит жалости, не понимает ее. Она вам тоже Аглаиной щеки не простит, но и жалеть ее не будет, — он ушел на мгновения в свои воспоминания, но потом снова вскинул горящий взгляд, — Вот ты шутишь сейчас, а пойди к Аглае и пожалуйся! Наши отношения это не испортит, а она ведь и правда пожалеет. Пообещает помочь. Разозлится на меня. Поговорит со мной, требуя отступить, — продолжал перечислять он, — А лучше пойди к Нико. Он ведь твой, как ты говоришь! Твой мужчина, твоя пара. Скажи, что тебе плохо, ведь тебе и правда плохо! Что ты устала, а противный Хирш тебе еще и местью угрожает. Разве случится от этого что-то плохое? Если он будет рядом и решит пару мелочей, которые ты, конечно, можешь решить сама, но можешь — доверить близкому. Пусть он меня выгонит отсюда, избавит тебя от головной боли, — Диес улыбался, — Но ты не пойдешь, ведь ты не привыкла. К защите, к сочувствию, понимаешь? К потере хоть какого-то контроля. И не понимаешь этого в окружающих. Ты и правда будто дикий зверь! Если ранен — прячься, пока никто не заметил! — скривился он, — Я все понять не мог, что у вас за непонятные игры с Нико… А ты просто строишь из себя нежную возлюбленную строящего из себя нежного жениха! И раз все выглядит прилично, вам обоим можно всерьез и не нужно в себе что-то менять. «Что? Я слишком все контролирую и не доверяю мужу?», — попытался он передразнить, видимо, меня, — «Так нет же, я побежала к нему после первых же угроз»! А на самом деле у вас и мысли нет всерьез на него положиться, да?
— И понял ты все это потому, что мне было лень сразу после дороги бежать на осмотр к лекарю? — снисходительно уточнила я, уже вслушиваясь через слово, и поймала его обиженный взгляд ребенка, которого не хотят воспринимать всерьез, — Да ладно-ладно, не злись, Хирш! Продолжай, на чем ты там остановился? Я — прекрасная дикая хищница, которая все держит под контролем…
— У нас у всех бывают моменты слабости, когда нам нужна чья-то забота! Чьято защита! Тем более, вы женщина! — горячо убеждал меня он, уже тоже не слушая меня, — Ну что в этом такого…
Его начало уносить в какие-то примеры из жизни, а я уже даже не слушала, учуяв пока еще лишь едва доносящийся знакомый запах. Я нашла взглядом его глаза, сверкнувшие слегка в темных зарослях. Хирш так увлекся, что даже не замечал, что мы уже не одни, а я не замечала его бестолкового, бесполезного, глупого и совершенно меня не касающегося трепа. Я смотрела в холодные глаза Нико, а он вел взглядом по моему лицу, по шее, по телу, останавливаясь только чтобы обозначить, что прекрасно видит уже почерневшие корочки крови на одежде.