Генеральный продюсер опять рассмеялся, вскинул руки и небрежно указал на стены, где в два ряда расположились убранные в рамки дипломы и благодарности. Вопросительным кивком головы он заставил Иосифа отдать должное наградам.

Тому ничего другого не оставалось, как промямлить: «Солидно» и, оттопырив губу, несколько раз кивнуть головой. Решив, что и этого может показаться потенциальному работодателю мало, претендент на место помощника выставил перед собой большой палец и, улыбнувшись широкой голливудской улыбкой, воскликнул:

– Супер!

– Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы, туды его в качель, – снова пошутил сэр Го и указал на одну из висевших на стене рамок.

– Читай, мальчишка!

Причудливо сплетённые буквы не дали Маркину сходу осилить задачу. Кучерявая вязь уже на первом слове заставила запнуться:

– Че… человек, у которого отсутствует чувство юмора, подобен па-а-ампушке без чеснока, – без выражения прочитал Иосиф.

– Великая фраза! Вот за что я обожаю Чехова, так это за его лаконизм. Гениальный человек, большой писатель. «Подобен пампушке без чеснока». Каково! «Без чеснока». Кто бы ещё мог так сказать?

Через неделю Иосиф Маркин уже знал, в какой источник регулярно нырял его шеф, чтобы сыпать бесконечными шутками и анекдотами.

– Коля, врубай шарманку, – садясь в машину, командовал он шофёру, и весь путь от дома до работы слушал магнитофонные записи отечественных юмористов.

Чуть ли ни каждый день сэр Го находил что-то свеженькое, откапывал имена новых комиков, которых на просторах страны становилось всё больше и спрятаться от которых было делом почти немыслимым. Они заполонили собой подмостки, экраны телевизоров и радиоэфиры. Каждый из этих жизнерадостных людей считал своим долгом записывать сольные концерты на магнитофонные кассеты и миллионными тиражами пускать их в продажу.

От посвящённого в тему шефа Иосиф впервые узнал о классиках жанра – любимце кооператоров Мишеле Невздорном и о Грише Жуковицких, веселившем узкую прослойку интеллектуалов и продвинутую часть пролетариата.

Новинки незамедлительно проверялись на водителе Николае и охраннике. Сэр Го не всегда мог правильно сориентироваться в дебрях отечественного юмора. Бог не наделил его этим завидным даром, поэтому реакция двух простодушных людей, скаливших зубы по любому поводу, была ему крайне интересна и важна. Порой у продюсера уходило несколько дней на то, чтобы запомнить смешные фразы и выяснить: в каком именно месте нужно безудержно хохотать, а где достаточно было простой ухмылки.

– Ну, что? Дадим стране угля? – спрашивал он Иосифа прежде, чем отправиться на запланированные деловые встречи, во время которых на головы потенциальных деловых партнёров сыпался град из заранее заготовленных шуток и анекдотов.

После творческих вылазок ни у кого из бывших земляков сэра Го не поворачивался язык назвать новоявленного англосакса «пампушкой без чеснока». Вот в чем действительно безошибочно разбирался бизнесмен, и что неизменно наполняло его глаза жизненной силой и смыслом, так это томно покачивающиеся бёдра знойных фигур, выхваченные взглядом в толпе или среди офисного контингента партнёров по переговорам. В таких ситуациях последовательный любитель женщин радостно поворачивался к помощнику и возбуждённо шептал:

– Видел, видел какие буфера?

В ответ Иосиф, по уже многократно отработанному сценарию, сально улыбался и произносил первую часть излюбленной шутки начальника:

– Всех не перетрахаешь…

– … но к этому нужно стремиться, – с расстановкой добавлял остаток фразы сэр Го, и они дружно хохотали, создавая у окружающих иллюзию крепкого, слаженного тандема.