Соломон очнулся от глухого металлического звука.

- Очнись! - прошептала Хаос.

Ужас в ее словах заставил его резко приподняться. Он огляделся по сторонам, всматриваясь в кромешную тьму, в то время как дрожащая Хаос помогала ему подняться на ноги.

За ними пришли.

Дверь открылась еще до того момента, как он успел подумать о том, как действовать, и яркий режущий свет ударил ему в глаза.

В комнате появилось больше теней, и страх удвоился, превращая его в дикаря. Он размахивал кулаками, хватая и оттягивая их одежду, пинаясь и царапаясь, стараясь вонзить зубы во все, во что можно было их вонзить.

- Беги! Беги, Хаос!

Хаос кричала изо всех сил, тяжелые вздохи становились все ближе к нему. Их обладатель стремился накинуть ему на голову неприятно пахнущий, грубый материал. Соломон крутил головой в разные стороны, пытаясь изо всех сил избежать этого.

- Да схватите его уже наконец! - раздался рык похитителя.

Соломон взревел, когда оба его запястья были грубо заведены ему за спину, а мешок плотно зафиксирован вокруг головы. Его лицо ударилось о пол, и это спровоцировало выплеск адреналина в его крови, когда он закричал через плотный материл, извиваясь и издавая болезненные стоны от сильного давления, которое ощущал между лопатками. Блять! Он не мог дышать.

- Веди себя тихо! - грубый голос практически молил его успокоиться.

Дыхание Соломона вырывалось из его груди толчками, кроясь в ярости и испуганных криках. На протяжении всего времени Хаос продолжала умолять. Умолять, кричать и всхлипывать о его пощаде.

В ответ на ее мольбы они приподняли его тело и поволокли. Он боролся за то, чтобы подняться на ноги, но его мышцы были еще слишком слабы от пыток водой, которым его подвергли день назад.

- Беги, Хаос, беги!

Он задыхался, бессвязно бормоча слова, ощущая, как его горло нестерпимо горело.

- Я не оставлю тебя! - вопила она. - Я буду рядом, я не брошу тебя, я никогда не оставлю тебя! – она плакала навзрыд.

Сердце Соломона забарабанило сильнее, когда он вспомнил слова Мастера, когда их поймали в первый раз.

- Шесть дней подготовки. Затем свершится Осквернение всех осквернений.

Шесть дней. Его разум охватило смятение, когда он попытался вспомнить, как долго они находились здесь.

Ответ на этот вопрос возродил страх, неспешно душивший его.