В шкатулке была только пыль да горстка небольших камушков, напоминавших кусочки гранита. Узор на их поверхности едва заметно менялся.

Ользан высыпал содержимое шкатулки на ладонь и камушки, соприкоснувшись с его рукой, засветились ярче. Тепло потекло от них, разливаясь по всему телу.

— Как интересно! — воскликнула девушка, прикасаясь пальцем к одному из камушков. — Словно живые.

— Ungvarin, — тихонько произнёс дарион и камушки разгорелись, словно маленькие солнца. — Они и есть живые. Живые камни, Ungvarin, величайшие сокровища земли.

Ользан молча протянул ладонь дариону и светящиеся кусочки пересыпались в ладонь дариона. Тот достал массивную шкатулку из своего мешка и осторожно открыл её. Непроницаемо-чёрное бархатное покрытие выстилало её изнутри.

— Это первые жители нашего мира, — объяснил дарион, понизив голос. Бревин и монах не обращали на остальных внимания, увлечённо разглядывая какие-то монеты. — Пока они живы, ему ничто не угрожает. В последнее время их очень трудно отыскать. Я благодарен вам, потому что, только отданные по доброй воле, камни остаются живыми. Так они и погибали — их крали, обманом выменивали, уничтожали ради алхимических опытов. Эти, конечно, не последние, но отыскать остальные непросто.

— Чем же они замечательны? — спросила девушка, не в силах оторвать глаз от переливающихся камней.

— Дайте-ка мне серебряную монетку, — попросил дарион и Коллаис повиновалась. Номвиллер прикоснулся к монетке одним из камушков и монета, вспыхнув, словно раскалённая добела, постепенно остыла и превратилась в полупрозрачный, слабо просвечивающий диск.

— Митралл! — ахнула Коллаис.

— Совершенно верно, — кивнул дарион. — Но камни должны ощущать заботу. Их возможности велики, но ограничены — как и всем, им нужен отдых. Если обычный камушек положить рядом с Ungvarin, то он унаследует их свойства только многие столетия спустя. Вероятно, так и случилось. Возьмите, — он протянул по яркому солнышку Ользану и Коллаис и те бережно приняли их. — Носите их рядом с телом и не забывайте, что они — живые.

Откуда-то дарион извлёк две тонкие серебряные цепочки и мгновения спустя — Ользан с Коллаис не успели опомниться — оба камня висели на полупрозрачных митралловых цепочках. Переглянувшись, они одели цепочки и спрятали камни под одеждой. Медальон Коллаис разгорелся, словно новая звезда, когда камень коснулся его.

— Сумерки скоро кончатся, — дарион осторожно пересыпал остальные камни в шкатулку и спрятал её. — Новый день будет самым тёплым и солнечным. Но прошу вас — никому не слова.

Его собеседники закивали, взявшись за руки.

Сортировка сокровищ, делёж и упаковка заняли немало времени. Ользан помог Бревину и Унэну упаковывать добычу и поднял жезл, о который не так давно споткнулся. Присмотрелся к нему повнимательнее.

— Спираль-то светится! — указала Коллаис. Действительно, верхний виток спирали слабо мерцал.

— Где-то я видел такое, — дарион попросил жезл и неожиданно… исчез. Коллаис ахнула, но дарион вновь возник, удовлетворённо кивая.

— Вам вновь повезло, Ользан, — признал он. — Это тоже редкость. Игрушка наших родственников, Дандарионов. Кальарт, средство для мгновенного перемещения в пространстве.

— А куда? — спросил подошедший Бревин. — Мы всё поделили, Номвиллер. Всё поровну. Можно собираться назад.

— Благодарю вас, — дарион вручил жезл художнику и добавил. — Куда угодно. Или почти куда угодно. Я не помню, как он восполняет свои ресурсы. Что-то очень простое — подержать подольше на солнце, например. А для перемещения достаточно представить себе, куда вам надо. Хлоп — и вы уже там.

— И сколько раз можно так переместиться? — недоверчиво спросил Бревин, озадаченно почёсывая подбородок. — Везёт тебе, Олли! Всё время находишь самое интересное!