Всё очень мрачно. Я сел на кровать. Итак, я разговариваю сам с собой, у меня хвост, рядом сидит кот величиной с телка. Нет, это не шиза. Мне подмешали наркоту!

Ни то чтобы я не знал, что такое наркотик. В моей жизни хватает знакомых наркоманов, видимо, потому я не балуюсь наркотиками. Насмотрелся! Нет, конечно, пробовал, но, на мой взгляд, это такая дрянь. Ни душе, ни телу. Курить не люблю, а уколов с детства боюсь. Да и зачем рисковать здоровьем, когда есть секс, или на худой конец, водка. Хотя нет, водка тоже дрянь порядочная. А вот секс, это да! Лучше всякого наркотика! Хотя, с другой стороны, секс тоже можно рассматривать как наркотик.

Но это всё лирика, а что делать с хвостом? Кто же мне подсыпал дури? Тальхур! Ну негритянская рожа, встречу гада, прибью! Вот же сволочь. Получается, меня тут из-за передоза оставили? Потому все так и беспокоятся, как я, да что я. Потому и не помню застолья. А вот как с этой негритянской рожей чай пил, помню. И Фарг там был, козел старый!

За входной дверью послышалась возня. Мне стало неловко, что войдёт Алина и застанет меня сидящим на кровати, со снятыми штанами, с хозяйством наружу. Подскочив, я отвернулся от дверей и быстро натянул штаны. Опа! Оглянулся. Хвоста нет. Значит все-таки дурь! Вошла хозяйка:

– Всё нормально? – участливо спросила она.

– Да-да, – торопливо проговорил я, застёгивая ширинку, – вы не могли бы кота увести. Я его боюсь.

«И давно это с тобой?», – раздался насмешливый вопрос в голове.

«Завянь», – рыкнул я.

– Выйди отсюда, – приказала женщина коту. Тот вздохнул, чисто по-человечески, встал и направился к дверям. Во дают! И чего только на Руси не бывает! Кто-то собаку дрессирует, кто-то рысь.

– Послушный, – проговорил я, натягивая безрукавку.

– Ыгы, – буркнула Алина, – сможешь сидеть? Или покормить в постели?

– Да ну что вы, – смутился я, – вы и так навозились со мной. Я в норме. Умыться бы.

– На улице бочка на углу.

– Понял, – я бодро направился к дверям, – я быстро.

– То-то и настораживает, что быстро, – пробурчала женщина, но я услышал.

День клонился к вечеру. Солнце было ещё высоко, но уже чувствовалось, что это не утро. Сколько же я тут провалялся? Блин, не помню.

Умылся прохладной дождевой водой из деревянной кадки. Хорошо летом в деревне! Наша изба стояла на отшибе и к ней вела дорога из основной деревни, дворов на тридцать. По улице ходили телята, бегали куры и гуси. Вон малой тянет козу за рога. Обычная деревня, каких сотни в России.

К избе подходили Идар и пожилой мужчина, совсем седой, с белой бородой и ресницами. Я решил дождаться их, присел на лавку около входа в дом. Кот-переросток лежал в теньке рядом с пустой собачьей конурой. Далековато мы уехали. Сейчас должна быть середина лета, а тут всё говорит о том, что весна. Вон одуванчики? Или мать-и-мачеха? Фиг его знает, жёлтые цветочки ковром застелили обочину дороги.

– Не рано вышел? – спросил Идар, когда мужчины подошли.

– Нормально. Навалялся уже, – улыбнулся я.