Держит недолго, с громким хрустом ломает Димкино тело о своё огромное колено и сбрасывает вниз.

Раньше чем слышу глухой удар об асфальт, этот отбитый хватает меня, вытаскивает вверх, как пушинку — будто не вешу я восемьдесят килограммов — и ставит перед собой. Ставит, засовывает свой огромный нож за пояс и снимает со спины топор.

— Нет, — говорю я. — За что?

Вопрос так себе — у маньяков всегда есть причина за что убивать.

— Рррр…, — говорит он прицеливаясь к моей шее. Самое страшное — это то, что я не могу бежать. Крыша большая, плоская, залитая мягким под полуденным солнцем гудроном… беги и останешься жить, вот только тело будто не моё. Будто каменное.

Я вдруг вижу позади этой огромной зеленоватой туши Ингу. Прямо у него за спиной. Бесстрашная. Вцепляется двумя руками в рукоять огромного ножа, вытаскивает и тут же, размахнувшись запихивает в бочину этому сбрендившему клоуну.

Вот теперь он ревёт по настоящему. Ревёт, разворачивается к ней, затем вдруг оседает на одно колено, выпускает топор и пытается огромными ручищами заткнуть рану в боку.

— Толкай его! — кричит Инга.

Она отбегает от нас, оставляя вдвоём, затем вдруг останавливается, разворачивается и снова несётся к нам. В последнюю секунду, прямо перед этим огромным клыкастым уродом выставляет руки вперёд и врезается в него. Врезается и заставляет покачнуться.

— Ну толкай же! — орёт она с ненавистью глядя на меня.

Зелёная туша мгновение качается на самом краю, пытается удержать равновесие, а потом сдаётся и обрушивается вниз.

— Я просила помочь, — Инга разводит руками.

— Прости, — прихожу у себя я. — Ты убила его?

— Надеюсь, что да — если эта мразь не превратится в птицу.

Она подходит к краю и смотрит вниз.

— Да. Он всё, — вытирает окровавленные руки о своё платье. Красивое короткое платье в цветочек.

— Ты умница. Опасность позади… вот только Димка…

Я содрогаюсь вспомнив нож в его горле, его хрип и звук падения на асфальт.

— Опасность позади?! Ты кажется не понял…

Она берёт меня за руку и подводит к самому краю парапета.