— Ты провалилась? — тихо спрашивает она, говоря «провалилась» так, как некоторые люди говорят «рак». Я слышу, как она вздыхает и затем задерживает дыхание на другом конце провода, и я могу практически видеть мысли, проносящиеся у неё в голове. Мама придает большое значение хорошей учебе в школе.

— Откуда я знаю? — говорю я. — Я только сдала его. Я не получу…

— Лиззи, ты знаешь.

Пауза.

— Да.

Она выдыхает как лопнувшая шина.

— Я вернусь домой через несколько минут после Бетси, закончившей вечерний класс. У нас будет семейный совет, чтобы обсудить это.

— Но, мам, я…

— Мы обсудим это вечером, — резко говорит она. — Я думаю, нам необходимо…

Связь прерывается, а мой баланс слишком низок, чтобы перезвонить ей. Мне остается только догадываться, в то время как я выхожу из коридора класса математики и иду к центральному коридору, что, по ее мнению, необходимо сделать на этот раз.

После психологии и школьного совета я мчусь к моему шкафчику, затем разворачиваюсь и спешу в столовую, где следую за запахом жареной пищи. Мой желудок урчит — прошло много времени с момента моего завтрака у торгового аппарата — но у меня нет времени остановиться. Я сокращаю через круговое пространство, прокладывая путь вокруг столов и детей с подносами к выходу, переполненному студентами. Я представляю Эллу, стоящую в прихожей нашего дома с секундомером, постукивающую пальцами. Чем дольше она ждёт меня там, тем меньше времени у неё.

— Привет, Элизабет!

Я оглядываюсь и вижу Дэвида Самфина, студента из школьного совета, улыбающегося улыбкой коммивояжёра.

— Расслабься, — говорит он, его голос перекрывает шум обеда. Другие футбольные игроки за его столом смотрят на меня с любопытством, когда Дэвид похлопывает по пустому месту рядом с ним.

Я улыбаюсь в ответ и вежливо махаю рукой, но продолжаю свой путь. Я пытаюсь не рассмеяться, услышав, как один из друзей Дэвида говорит: «Гори!», перед тем как достигаю дверь.

Я выхожу наружу и проверяю время на телефоне: всё в порядке, успеваю. Хотя многие выходят из кампуса во время ланча, поблизости никого нет, так что я бегу трусцой до машины. Бросаю рюкзак на пассажирское сидение и еду домой, не более чем на пять миль в час превышая допустимый лимит. В день заваленного опроса по тригонометрии мне только не хватает получить штраф за превышение скорости.

Я проезжаю через ворота и спускаюсь по подъездной дорожке, затем паркуюсь и выключаю машину, но не вынимаю ключи из замка зажигания, и оставляю рюкзак на пассажирском сидении. Элла подходит ко мне прежде, чем я успеваю закрыть дверь. С её гладко выпрямленными волосами и соответствующими кардиганом и юбкой я могла бы так же глядеть на себя. Единственное различие между нами в этот момент — наши позы: её — хвастливая и самоуверенная, моя — сгорбившаяся.

— Ты в порядке? — говорит она, когда оказывается достаточно близко, чтобы слышать меня. — Я чувствовала это.

Я киваю, думая о внезапном чувстве тревоги, что посещает меня, когда Элла или Бетси переживают о чём-либо.

— Мама вне себя?