— Что такое?
— Казака прислали. Капитан порта вас к себе требует…
Когда Пахом вошел в каземат, в котором в этот час расположился Никодим, там уже было людно.
— Прибыл, — встретил его старый приятель, отрываясь от карты, — добро.
— Да что случилось-то?
— А то случилось, что доигрался Игнашка. Сторожа, кою я у Кривой бухты велел поставить, чужаков заметила. Три корабля перед закатом к бухте подошли и начали людишек оружных на берег сгружать.
Пахом мгновенно построжел.
— Много?
— С сотню будет. Уже сюды двинулись. Казаки за ими пока следят. К сему часу должны были Белую скалу пройти. Аккурат к восходу солнечному до порта и доберутся. — Он сокрушенно мотнул головой. — Ну точно, твоего конвоя ждали. Чтобы сразу и то, что в складах, и то, что корабли привезли, захватить. Ох, Игнашка. Привадил татей…
Пахом махнул рукой.
— Погоди все на одного валить. А то оне ранее ничего про Кривую бухту не слыхивали. При французах. Небось и он про нее от них же и узнал.
— Да узнал-то, может, и от них. А вот о том, что мы караван ждем, тати точно от него выведали.
— А то в порту, значит, о сем никто знать не знал и ведать не ведал. И никаких иноземных гостей к тебе в порт за это время тоже не захаживало… — скептически отозвался Пахом. — Да и не о том мы баем. Лучше сказывай, как город боронить думаешь.
Никодим вздохнул.
— Да тут и думать нечего. Казаков да стрельцов я уже к Кривым скалам отправил. С обеими пушками. Там дорога петлю делает аккурат вдоль моря. Можно успеть через ущелье, что дорога огибает, пару раз из пушек пальнуть, да и из пищалей раз несколько, пока тати к завалу, что на дороге наши устроят, подберутся. Да токмо все одно их там не остановить. Побьем сколько можем, да и будем к городу отходить. А тебе со своими флейтами от пиратских кораблей порт оборонять надобно. Ну а как справишься — нам пособишь. Так что выводи своих…
— Постой, — остановил его Пахом, коему в голову пришла одна мысль. — А далеко ли до твоих Кривых скал?
— Ну… с версту будет. Чуть поболе… А что?
— А лошадей в городе много?
Никодим задумался.
— Да дюжин шесть наберется. Да чего ты спрашиваешь-то?