— Та-ак, — тяжело протянул я. — Вот и столкнулись с европейской армией. Первое же сражение — и войска почитай нет.

— Ну почему нет?! — возмутился Мишка. — Пехота почти вся боеспособна, ну кроме стрельцов… артиллерия — тоже, да и конницы поместной еще тысяч…

— Ну и много она навоевала? — оборвал я его. — Поместная-то эта?

Мишка притух. Отвечать было нечего. Если против татар или там увлеченно вцепившихся друг в друга башкир и ногайцев поместные сотни еще представляли некую и иногда грозную силу, то на этом западном театре боевых действий… Да что тут говорить!

— А как наши иноземцы?

Существенную часть офицеров-артиллеристов, а также офицеров пехотных полков нового строя составляли иностранцы. Ну не было у нас еще подготовленных командиров, способных управлять новыми частями в бою. Совсем новое дело ведь — тактика совершенно незнакомая, команды…

Мишка недоуменно покосился на меня. И я пояснил:

— Так ведь тоже ж эти протестанты, мать их…

Скопин-Шуйский задумался.

— Да вроде как ничего. Добро командовали. Я специально-то не интересовался…

— Так поинтересуйся, — ворчливо пробурчал я, но затем сбавил обороты: — Токмо осторожно. Чтобы ежели чего — людей не обидеть… Да, а шведы как отделались?

Мишка слегка повеселел.

— Да тоже не шибко. Конницы у них ноне почитай и нет. Хорошо, если тысячи три осталось. Пехоты мы у них тоже тысячи четыре положили. Причем, считай, половину стрельцы. По большей части бердышами. И еще мы двадцать три пушки захватили. Правда, исправных всего осьмнадцать. И пленных поимали почти семь тысяч. По большей части, раненых, ну тех, что на поле боя остались либо потом отстали, когда шведы побегли.

Как же, побегли они… Отступили в полном порядке. Но вследствие того, что поле боя осталось за нами, действительно много раненых шведских солдат досталось нам в качестве пленных.

— И сколько у них всего осталось?

Мишка задумчиво пожал плечами.

— Да, я думаю, с половину от того, что было. Ну ежели еще и тех раненых, что смогли с ними отступить, считать.

Я слегка повеселел. Густав Адольф, выходит, потерял половину армии… Но затем вспомнил, что у него еще есть войска, которые держат в осаде Псков и Ивангород, и мне снова стало плохо.

— Ну и что будем делать?

— Ну… — Мишка снова пожал плечами. — А что? Воевать будем. Эвон подтянем стрельцов и ополчение из Новгорода и Ладоги, да и еще поместные сотни подойдут. А в артиллерии новые расчеты сформируем. Пушки-то целы, так возьмем пушкарей из того же Новгорода… — Мишка держался спокойно, но было ясно, что армии, чтобы биться со шведом на равных, у нас пока нет.