— Его уже схватили, он был пьян, — ответил Спиридон, — над ним будет суд. Его отправят на каторгу!
— Я хочу убить его! Прямо сейчас, — я резко встал, махнув рукой, забыв о все еще зажатой в ней шашке, и лишь чудом не достал посторонившегося священника. Не обращая внимания на начавших успокаивать меня друзей, я направился к клетке и выходу из-под полога. Мое сознание застилала безумная ярость, перед глазами стояло лицо ямщика, орущего «Боже, царя храни», направляющего взбесившихся лошадей на праздничную толпу, в которой стояли мои родители.
Я хотел убить это чудовище, проткнуть ему сердце, перерезать горло, я хотел уничтожить это пьяное отродье, я хотел отрезать ему язык, чтобы больше никогда не слышать «Царствуй на славу…», хотел выколоть ему глаза. Я жаждал сожрать его маленький тупой мозг, поглотить его сердце, выпить его душу, обгладать все кости его поганого тела. А потом взобраться на костер и сгореть в очищающем пламени Дня мертвых.
Хриплый крик вырывался из моей глотки, а руки сковывало льдом, лишая их подвижности, но наполняя силой. Я отбросил ненужную железяку, зачем-то зажатую в левой руке. Мне не нужно ничего, кроме собственной ненависти и жажды, чтобы покарать ублюдка, убившего мою семью. Но тут я почувствовал резкую боль в затылке от удара и свалился вперед, к такому желанному выходу наружу, а сознание покинуло меня.
Глава 7
Гробы и подземелья
Ормар понимал, что только вбитые на подкорку рефлексы Эйнара — беспрекословно следовать приказам наставников и командиров — спасли его от неминуемой гибели. Его способность к превращению, спасшая обоих мальчишек во время схватки с мертвяком на арене, тем не менее чуть не привела его самого к смерти. Если бы он просто сражался обычным оружием, во владении которым не уступал никому из своих сверстников, то всё могло пройти гораздо проще, без этих излишних рисков и прохождения по краю.
Наблюдая за Ормаром, проживая его-мои мысли и чувства, я соглашался с ним, и вспоминал собственное сражение с мертвяком, рвущимся из клетки. Надо было просто выйти из-под навеса, найти оружие или даже позвать любого полицейского, а на крайний случай пусть даже отца Спиридона, и с ними вместе быстро разделаться с первенцем-зомби. Вместо этого я решил, что сам со всем справлюсь, и что времени у меня нет. А тем временем мертвяк еще добрых несколько минут пытался разогнуть и сломать клетку, давая мне возможность превратиться в ему подобного и потерять разум, да еще и получить удар шашкой.
Со своими сомнениями Ормар обратился к мастеру Олафу — широченному мужику с повязкой на одном глазу и без левой руки. Когда-то он был воином со слабо выраженной способностью к ускорению, но его дар не дал ему преимуществ в бою с нечистью у Белой реки. Мертвяки смогли окружить его, и уже начали пожирать, отчаянно отбивающегося, когда подоспевшие братья-воины выручили его.
Небольшой отряд пробивался к своим, единственный целитель среди воинов был убит, поэтому руку и глаз не смогли восстановить: время было упущено. С тех пор Олаф был поставлен на первичное развитие и контроль способностей у младших учеников. Тут требовалось минимум знаний и мастерства, и максимум дисциплины, что старый воин умел обеспечить.
После утомительной тренировки по превращению, за которой я-Ваня, после превращения в Ломокне, наблюдал с утроенным любопытством, набрался смелости и задал Олафу мучавший меня вопрос:
— Мастер, можно спросить вас?
— Говори, Ормар, — отвечал одноглазый.
— Я не должен был превращаться на арене? Это было неправильно? Надо было сражаться обычным оружием? — озвучил я свои сомнения.
— Скажи, Ормар, какой у тебя был план? — внимательно посмотрел на меня Олаф.
Ормар пожал плечами.
— Не знаю, я просто должен был выручить Эйнара, которого зажал мертвяк, и мне не пришло ничего в голову, кроме как применить дар. Сейчас-то я понимаю, что проще было добежать до еще одной совни, ну или взять осиновый кол, но тогда я почему-то об этом не подумал, — рассуждал в слух.
— В итоге превращение сработало как надо, — констатировал Олаф, — а значит, план был правильный.
Видя мой недоуменный взгляд, мастер даров продолжал:
— Но сражение обычным оружием, возможно, позволило бы избежать тебе и твоему боевому товарищу ненужных рисков. И это тоже был бы правильный план. Верный план — это такой, который привел к победе. Так что твой порыв на сей раз оказался верным. Ты не потерял себя, не растворился полностью в сознании мертвяка, не набросился на Эйнара. К тому же ты впервые встретился лицом к лицу с настоящим зомби, в экстремальной ситуации проявил свой дар, что очень полезно для его развития.