Глава 8

Грязные ругательства

— Иван Назлов! Отвечай, кто ты такой?! — раздался громкий и резкий вопрос отца Спиридона за спиной, отразившийся от белокаменных стен пещеры.

Я отдернул руку от оружия, повернулся, оглядел всех собравшихся. Генка Заморыш в напряжении грыз ногти, Васька стоял, очень прямой, и внимательно смотрел на меня, баба Нюра, как ни в чем не бывало, поправляла неизменный цветной платок. Священник же, достав большой серебряный крест, которым давеча проткнул вампиршу, пытавшуюся закусить моей семьей, казалось, защищался этим крестом от раздавленного горем мальчишки. И я просто пожал плечами, равнодушно смотря на всю эту компанию разоблачителей. В другой раз, я, может быть, и испугался бы, но сейчас весь этот пафос подземелья, неведомо откуда взявшегося в уездной Ломокне, совсем не трогал меня. Но тишина затягивалась, и я произнес бесцветным голосом:

— Видимо, теперь я сирота, — и добавил, ощущая подступающий комок к горлу, — мы с сестрой сироты.

— Иван Назлов, не води меня за нос! — воскликнул священник. — Ты превращался в мертвяка, в нечисть!

Я вновь пожал плечами. Как и предполагал, всё же это произошло тогда, когда я хотел уничтожить ямщика, повинного в смерти родителей.

— Что же вы меня прям тогда этим крестом не закололи? — упрямо смотря на попа, ядовито поинтересовался я.

Священник от этого вопроса вдруг потерял боевой настрой и бросил взгляд на моих друзей. Хотя, друзья ли они мне теперь, я даже на знал. Стоят, молчат, участвуют в этом дурацком допросе в антураже пыточной. Видимо, что-то прочитав в моем взгляде, Генка сказал:

— Ваня, ты не злись, но это я тебя тогда вырубил. Ты уж в зомбяка стал превращаться, вот я и подумал…

— Ха-ха-ха. Опять табуретка? — меня вдруг накрыл смех, который, однако, никто не поддержал. — Опасный ты человек. Где ее нашел?

— Не, палка под руку попалась, — смущенно ответил Заморов, разводя руками.

— И мы не дали тебя добить, — твердо сказал Старик.

— Да, твои друзья убедили меня, что не стоит с тобой торопиться, — продолжил священник, а я благодарно кивнул друзьям, — рассказали, как все было на самом деле, и что ты не набросился на Василия, когда была возможность. Поэтому я решил подождать и всё выяснить. Но сейчас нам нужно понять, что с тобой происходит и что со всем этим делать.

Что мне говорить? О чем рассказывать? Про сны, в которых я превращаюсь в Ормара, знали мои друзья, но похоже, священнику ничего не говорили, он об этом не упоминал. Что будет делать батюшка, когда узнает? Или после моего обращения в зомби ничего хуже быть не может? Одни вопросы. Может, начнет бесов изгонять, раз не прибил на месте?

Я молчал, священник хмурился, мгновения тянулись, факелы отбрасывали пляшущие тени на стены подземелья. Эти тени то превращались в какие-то извивающиеся причудливые фигуры, в которым мне виделись зомби и вампиры, а то на мгновение вновь становились обычными человеческими силуэтами. Неожиданно ожила неподвижная старуха и прошелестела:

— Не бойся, Ваня. В тебе нет бесов. Пока ты спал, над тобой провели обряд изгнания поганых, пособоровали тоже, — пробормотала она, а отец Спиридон нехотя кивнул, подтверждая сказанное.

Я вообще до этого мгновения не задумывался, есть ли во мне бесы — было о чем другом подумать — но теперь вдруг как-то сразу стало легче. Представил, что а ведь действительно это могли быть бесы, обрадовался, что нет, и даже перекрестился здоровой левой рукой.

— Вань, хочешь, я расскажу про… — встрял Генка, видя мое замешательство.