— Этот вариант Лазарь Бориславич оставим как запасной, пока же изыскивайте какие другие способы призыва, но не вызывающие бунта.

— Будем стараться государь! — закивал головой губернатор.

— Хорошо, теперь я хочу заводчиков Невской области послушать, как у них идут дела, — и вперив взгляд в управляющего «ОМЗ» — «Онегазаводского металлургического завода» Григория Вышатовича.

— Государь! — встал и поклонился управляющий.

— Докладывай сидя.

Григорий Вышатович занял привычное место за столом.

— «ОМЗ» по производству чугуна, железа и стали по итогам этого, 1238 года, уверенно обойдёт «СМЗ». А в следующем году обойдём смолян по производству доспехов, холодного и огнестрельного оружия — присланные из Смоленска мастера — оружейники уже с лета этого года наладили поточные производства.

— Молодцы! — похвалил я управляющего «ОМЗ» — Качество вашей продукции соответствует смоленской?

— Государь, даже лучше! В Западной и частично в центральной карельской волости прибрежные озёрные рудные пласты, содержат, как мы их называем, «дробовую» и «гороховую» руды состоящие на 2/3 из железа, а серу мы в них вообще не выявили. Качество получаемого металла — превосходит смоленский. Но опасность подстерегает в том, что с такими чистыми железными рудами соседствуют их противоположности — серные колчеданы (Ведлозеро, Сегозеро), на 1/3 и больше состоящие из серы. Когда у местных карел закупаем руды, то смотрим в оба, чтобы хорошую руду не смешать с серным железом. Поэтому и серы мы выплавляем больше, чем в Смоленске.

— На северо — западе, возле горы Костомукши нашли руду?

— Нашли государь! Здорово компас в сим деле подсобил, чем ближе приближались, тем сильнее стрелка от севера отклонялась. Руда там — отменная, только далековато её возить до Онегазаводска.

— Ничего страшного. Это вам задел на будущее. У вас ещё полно руды в шаговой доступности.

— Истинно так, государь! — согласился с моими словами управляющий.

Только «Онегазаводском» моё производство не ограничивалось, на реке Вичке при губе Онежского озера, возник медеплавильный завод, получивший от меня привычное для себя название Медвежьегорск.

— По итогам этого года, пока добыча ведётся на поверхности, мы должны добыть почти 50 тыс. пудов медной руды. Вся добытая руда переплавляется в медеплавильных печах. Рудокопами у нас работают местные корелы, трудятся хорошо, ведут себя мирно. — Закончил доклад управляющий «ММЗ» — «Медвежьегорского медеплавильного завода».

— На севере Выгозера медную руду нашли?

— Так точно государь! И даже заложили в том месте Воицкий рудник, но пока не разрабатываем.

— И не надо! Вам пока выше крыши уже разрабатываемых жил хватит.

— Какая ситуация в Ладогорске, — обратился я к управляющему «ЛЗЦМ» — «Ладогорскому заводу цветной металлургии», расположенному на северо — восточном берегу Ладожского озера, прямо напротив острова Валаам, правда там ещё монастыря нет.

— Всё как ты и приказывал, государь! — бодро отрапортовал Василий Протасьевич. — Копаем землю, сооружаем шахты, добываем руду, в этом году стали её выплавлять в металлы, кроме цинка. С двух месторождений (Питкяранта и Кительское) добываем олово, цинк, медь, железо, даже редко встречается самородковое золото и серебро, вместе с металлами попутно добываем ещё и графит — в общем, всё вперемешку. Сейчас вырабатываем месторождения до глубины 35 метров, но руды в тех местах залегают и глубже, мы их пока не копаем, добываем только легкодоступные. Восточней обнаружили большое месторождение у Нялмозера, добываем там цинк со свинцом, а попутно — серный колчедан.