Санкт-Петербург. Набережная. Крейсер «Аврора». Вечер

Комендор Евдоким Огнев выбирается на мокрую палубу. Ковыляет к пушке, спотыкаясь о доски, трубы. Становится у пушки и преображается. Куда делась вся его пьяная расхлябанность. Он весь как взведенная боевая пружина. Хорошо, видать, муштровали комендора. Сам себе командует:

– Трубка «Восемь»! Прицел «Два»! Заряжай! Чёткими отработанными движениями заряжает.

– Изготовиться! Пали! Дёргает шнур. Выстрел!

Санкт-Петербург. Зимний Дворец. Малая Столовая. Вечер

Громовой раскат выстрела. Как-никак пушка 152 мм! Да ещё и близко. Все инстинктивно пригибаются. Замирают. Потом осторожно поднимают головы. Сам Антонов-Овсеенко потрясён этим эффектом.

– Погоди, а чего это сегодня? – бормочет он себе под нос. – Это же завтра должно быть! – Прокашливается и громко, уверенно заявляет – Слыхали! Это «Аврора» по моему приказу! Прошу сохранять революционную дисциплину! Именем Петроградского совета депутатов! Временное правительство арестовывается! И мы их… в Петропавловскую крепость! Всех!

Министр Малянтович, с опаской оглядывается на толпу с её пьяными выкриками. Он испуган выстрелом, но старается соблюсти приличия:

– Временное правительство подчиняется насилию!

Санкт-Петербург. Набережная. Крейсер «Аврора». Вечер

Комендор Евдоким Огнев опять сам себе командует.

– Трубка «Восемь»! Прицел «Два»! Заряжай! Чёткими отработанными движениями заряжает. – Изготовиться! Пали!

Дёргает шнур. Тишина. Ещё раз дёргает. Тишина. Открывает другой ящик со снарядами. Там вода.

– Бля! Сырой порох…

Комендор с трудом ковыляет по палубе под дождём. Спускается по трапу в кубрик.

Кричит Белышеву:

– Саня! Сырой порох привезли, суки!

Белышев спит мертвецким сном. Огнев не удерживается на ногах, падает и засыпает.

Санкт-Петербург. Зимний Дворец. Малая Столовая. Вечер

Антонов-Овсеенко жмёт руку гауптману: