Гарднер вставил заранее приготовленный чип в специальную прорезь блокирующего датчика. Тяжелая углекерамическая дверь с неожиданной легкостью отъехала в сторону.

Сразу пахнуло застоявшимся воздухом. Неужели испортилась вентиляция? Не зажглись и аварийные светильники. Это его удивило. Главные пульты управления на подобных планетных базах конструировали с тройной, если не с пятерной степенью надежности. Насколько он знал, в ГПУ можно было прожить совершенно автономно в течение года. Тут были предусмотрены все необходимые системы жизнеобеспечения людей. Начиная от молекулярных синтезаторов воды и пищи, заканчивая резервным энергогенератором.

Стефан повертел головой. Едва заметно светился потолок, к северу и югу чуть ярче, в центре проходила совсем темная полоса. При таком освещении трудно было различить что-либо, и Гарднер двинулся почти на ощупь. Немного помогала полоса света, падающая из открытой двери.

Внутреннее устройство помещения Главного пульта было ему неизвестно. Но глаза понемногу привыкли к густому сумраку. Он начал двигаться увереннее, но вся уверенность мгновенно пропала, когда взялся рукой за спинку кресла, и кожаная обивка рассыпалась под его пальцами в пыль. Стефан вздрогнул, остановился, брезгливо отирая ладонь о комбинезон. Нет, пожалуй, лучше дорожке отошел к двери и нащупал рукой сенсорную панель выключателя. Нажал. Пальцы провалились во внутрь. Детали панели с шумом посыпались на пол.

– Стефан, – вызвал его Донован. Гарднер вздрогнул от неожиданности и ответил шепотом:

– Да, Джеймс.

– Что там у тебя?

– Непонятно…

– Нужна помощь?

– Думаю, нет, может чуть позже. Джеймс, скажи лучше, где мне побыстрее раздобыть фонарь?

– Фонарь? Ты что, в подземелье?

– Практически… – проворчал Гарднер. – Не думай, что я спятил. Автоматика не работает, а выключатель рассыпался у меня в руках.

– Сейчас взгляну на схему. – В динамике на минуту что-то зашелестело, послышались приглушенные голоса. Стефан понял, что тот советуется с Маккейном. Потом снова раздался голос астробиолога: – Ближе, чем в хозяйственных помещениях, вряд ли найдешь. Это на предыдущем ярусе, практически под тобой. Принести тебе?

– Я сам. Спасибо. Будем на связи!

Гарднер снова вошел в зал и расставил электрические фонари таким образом, чтобы они равномерно освещали всю площадь. Затем он выработал примерный план действий. Сначала решил выяснить, что произошло с системами автоматики, затем осмотреть накопители информации, потом, по возможности, запустить Вычислитель. Осмотром останков двух ученых он решил завершить свое исследования здесь.

При самом беглом осмотре серверной комнаты обнаружилось, что все, находившееся там, включая вентиляционные колодцы и сплит-системы, полностью разрушено, а стеллажи с серверами превратились в груду лома. Скрытую электропроводку он не смог рассмотреть, но все ее выключатели и розетки пришли в негодность. Пластик растрескался в мелкую паутину, от прикосновения крошился, контакты покрылись толстым слоем ржавчины и зеленой окиси. Пытаться что-нибудь включить было совершенно бесполезным занятием. От одного прикосновения разваливались изоляционные шланги и кабели, ведущие к аппаратам. Словно какая-то чума, какая-то болезнь напала на материалы, из которых были изготовлены различные приборы и механизмы. И только стены и пол, сделанные из термостойкого вечного пластика, казались такими же новыми.

Ручки приборов не вращались вокруг своих осей. Клавиши не продавливались или проваливались от малейшего прикосновения, тумблеры не возвращались в исходное положение. О сенсорных панелях и говорить не приходилось – все было покрыто толстым запекшимся слоем пыли.

Гарднер тщетно пытался отыскать хотя бы один единственный сохранившийся блок информационных накопителей. Отчаявшись, он принялся открывать шкафы, тумбочки, рыскать по стеллажам в поисках бумажного архива, каких-нибудь журналов, записей, в конце концов! Ничего.

Стефан заставил себя остановиться. Тяжело дыша, осмотрелся по сторонам. Единственное чего он сумел добиться, это поднять пыль, которая теперь миллиардами песчинок клубилась в тонких лучах фонарей. Теперь ему следовало сделать то, что он так долго откладывал, о чем не желал все это время думать, но знал, что все равно придется. Просто потому, что это его долг. «Может, Аннетт все-таки что-то напутала? Мало ли, что могло померещится в такой обстановке?» – мелькнула спасительная мысль.

Гарднер переставил фонари так, что теперь они освещали самый центр зала. Ему пришлось собрать все свое мужество, чтобы сделать первый шаг.