— Мы на месте, — говорю я ей, и она слегка подпрыгивает, а на ее лице появляется улыбка, которая кажется немного принужденной.

Это не то волнение, которое я хотел бы испытывать перед этой встречей.

Я выхожу из машины и сам открываю ей дверь.

— Кредитная карта у тебя, — напоминаю я ей, добавляя в голос дразнящие нотки, намекая на наш вчерашний разговор. — Пользуйся ею, как хочешь. Я позвоню тебе и скажу время и место встречи, когда закончу.

Марика кивает, и, к моему удивлению, прежде чем я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, она поднимается на цыпочки и, прислонившись одной рукой к моей груди, приникает своим ртом к моему.

— Увидимся позже, — мягко говорит она и уходит.

Мне хочется провести весь день с ней, а не возиться с Дублинскими королями.

Они в основном старше меня на два десятка лет, когда я вхожу на встречу, за столом сидят лишь несколько мужчин примерно моего возраста. Уже через несколько мгновений становится ясно, что они не в восторге от брака, который я для себя устроил, даже меньше, чем короли Чикаго.

— Захватить территорию Васильева было бы выгоднее, чем жениться на девушке. Майкл Хэнниган, лидер здесь, в Дублине, хмурится. — Похоже, ты позволил своему члену помешать тебе думать, парень.

Я хмурюсь в ответ и бросаю на него такой же жесткий взгляд.

— И я считаю, что так нельзя разговаривать с равным себе, Хэнниган.

— Хмф. — Он качает головой. — С твоими недостающими тремя десятками лет, парень, мы не равны. Не раньше, чем ты достигнешь моего возраста, а к тому времени я уже буду далеко в земле. Неважно, что ты занимаешь место в Штатах. — Он хлопнул ладонью по дереву стола. — Это был плохой выбор.

— Можете думать, что хотите, но так или нет, брак заключен. И консумирован, — добавляю я. Много-много раз. — Его уже не отменить.

— Это не мешает взять территорию. — Это доносится из-за соседнего стола. — Что бы сделала девушка? Развелась бы с тобой?

За столом раздается смех, который раздражает меня почти до злости.

— Он прав, — говорит Хэнниган. — К черту Васильевых. Девушка у тебя, теперь забирай их территорию и бизнес. Ни одна другая организация в Чикаго даже близко не стоит. Даже мафия там больше не имеет такой власти. Только ты и Николай Васильев. Так что бери то, что должно быть твоим, и мы все будем получать от этого прибыль.

— Нарушив свое слово, вы имеете в виду. — Я не свожу с него взгляда. — Так вот как вы управляете делами в Дублине? Потому что если так, то я не думаю, что мне стоит думать о том, чтобы занять место Васильева.

Это явная угроза, и я ее подразумеваю.

— Моя честность имеет значение, — резко продолжаю я. — Я подписал контракт кровью и поклялся в этом перед священником, в церкви самого Бога. По-твоему, я должен от этого отказаться? Думаешь, я должен убить семью своей жены и забрать их наследие себе, после того как сказал перед ней и всем окружением у алтаря, что буду защищать ее и чтить ее?

За столом воцаряется тишина, и я киваю.