Ответ был другим, у меня по телу поползли мурашки — ситуация по ключевой фигуре изменилась. Как она будет развиваться дальше, предугадать сейчас могла лишь Зау. Но сообщить ей об отклонениях я не имел возможности.

— Это он нас предал?

— Скажем так, не без его помощи ты сейчас путешествуешь в моем обществе. Как, впрочем, и он не без твоей сегодня едва на тот свет не отправился.

— Почему? — не удержался я от уточнений.

— Почему все-таки не сдох? Понимаешь, он себе под рубаху нацепил стальную пластину, а убивать одного и того же человека два раза подряд неинтересно. Да и учитель вдруг захотел его увидеть.

— Куда мы едем? — В дальнейшем я старался воспроизводить прежние фразы, по крайней мере до тех пор, пока мы не доедем до места последней остановки внедорожника. В том, прожитом мною будущем.

— Какой любопытный! Скоро все сам увидишь.

— А почему Иван Леонидович не приехал?

— Ты не оправдал его доверия. Теперь попал в нашу разработку. Не столь деликатную, но зато более эффективную. Правду я говорю, Димка?

Водитель не разделял разговорчивости Петра.

— И что вам от меня нужно?

— Хочешь облегчить себе жизнь, расскажи о Зау. Нам интересно все, что эта дамочка говорила.

— Мог бы и сам у нее спросить. А то навалились на женщину вшестером, подонки!

— Опять ругаемся?

— Нет. Просто других слов для идентификации таких, как ты, не существует.

— Дмитрий, — блондин обратился к водителю, — как думаешь, учитель не будет сильно огорчен, если мы привезем его с подкорректированной рожей?

— Не советую, Петр. Непорядок это.

Как ни странно, машина остановилась на том же месте, где и в прошлый раз. Только Валерии с пистолетом рядом не было.

— Вот невезуха, — чертыхнулся водитель. — Колесо пробил. Теперь менять придется. Доложи учителю.

Неужели время даже в мелочах старается отыграть свое? Эдак сейчас еще налет случится и мои конвоиры лягут жертвами грабежа. Что я тогда буду делать? Добираться до Николиной Горы на попутках? Это ж надо, дожил почти до двадцати пяти лет, а машину водить не научился.