Я чищу зубы в огромной ванной комнате, где от ванны до унитаза — добрых три шага. Кровать выглядит чертовски привлекательно: толстое одеяло, пышная подушка, и все это на плоском ложе в салоне. Марк смеется надо мной за раздвижной стеной, пока я укладываюсь в постель.

— Просто не верится, что ты уже напилась. Мы с тобой женаты меньше суток.

— Я волновалась. А теперь тихо, я собираюсь выспаться, — говорю я, когда стена медленно скрывает от меня его улыбающееся лицо.

— Спокойной ночи, старая пьяница, — смеется он снова.

И я улыбаюсь себе. Уютно устроившись в своем уголке, я закрываю глаза.

И выдаю вполне впечатляющий результат — семь часов сна во время первого перелета. А когда мы приземляемся в аэропорту Лос-Анджелеса, я чувствую себя относительно хорошо отдохнувшей и, к счастью, совершенно трезвой. Я всегда плохо справлялась с алкоголем. Пара бокалов чего угодно, и я отключаюсь. Марк не спал в течение всего перелета, смотрел фильмы и читал.

В аэропорту Лос-Анджелеса мы проникаем в зал для пассажиров первого класса уже «Американских авиалиний». Он впечатляет чуть меньше, чем тот, что в Хитроу, но ждать посадки на самолет до Таити нужно всего полчаса. Это довольно сложная пересадка. Ключевая точка нашего путешествия. Одиннадцатичасовый перелет до Лос-Анджелеса позади. И вот-вот должен начаться восьмичасовой перелет до Таити, после чего нас ждет сорокапятиминутный полет до Бора-Бора, а затем путешествие на личной яхте вокруг атолла до отеля «Четыре сезона».

Мы получаем электронное письмо от родителей Марка. В нем семейные фото, которые они сделали вчера на свадьбе. Там мы все — по крайней мере, я думаю, что все, потому что лица очень смазанные и все поголовно с красными глазами, но в центре определенно мы. И я вдруг понимаю, что никогда еще не чувствовала себя счастливее, чем в этот конкретный момент.

Марк умудряется проспать шесть часов во время следующего полета. А я бодрствую, смотрю в иллюминатор на завораживающие розовые и пурпурные оттенки заката, отражающиеся в безбрежном Тихом океане под нами.

Облака: мили и мили белых пушистых гор становятся персиковыми в вечерних лучах. А затем остается только синева, глубокая, темная и бархатная. И звезды.

Волна горячего влажного тропического воздуха омывает нас, как только мы выходим из самолета на Таити. Первый намек на наш медовый месяц. Таити рассмотреть не получается, только переход, посадочные огни и почти пустой аэропорт, а затем посадка — и мы снова в воздухе.

На Бора-Бора мы летим на крохотном самолете с ярко одетыми стюардессами. Марк ухитряется поспать и во время этого короткого тряского перелета. А я заканчиваю читать журнал, который прихватила с собой из зала «Конкорда» в Хитроу; это нишевое ежеквартальное издание под названием «Пиаффе», посвященное выездке лошадей. Я мало что знаю про дрессаж — мой подростковый опыт верховой езды был самым базовым и далеким от высокого спорта, но журнал выглядел настолько не похожим на все, что мне доводилось ранее видеть, что я просто не могла его не взять. Как выяснилось, «пиаффе» — это когда лошадь стоит в центре арены и рысит на месте. Вот так. Вы наверняка рады это узнать. Мне, к слову, всегда нравилось читать все, что есть под рукой, и чем меньше я знаю о том, что читаю, тем лучше. Помнится, в киношколе посоветовали завести себе такую привычку: время от времени читать то, что не входит в нашу зону комфорта. Именно оттуда приходят сюжеты. Именно оттуда приходят идеи. В общем, я вполне могу рекомендовать «Пиаффе». В разделе о кормлении лошадей я немного потерялась, но в целом журнал был интересен. Если не своим наполнением как таковым, то уж точно мыслями о жизни и привычках его постоянных читателей.

Аэропорт в Бора-Бора очень маленький. По прибытии две сияющие улыбками женщины надевают на нас гирлянды. Белые цветы со сладким мускусным запахом ложатся на наши шеи, а проводник ведет нас к пристани, расположенной буквально сразу за терминалом.

Аэропорт и его взлетная полоса занимают весь остров в атолле Бора-Бора. Остров-аэропорт представляет собой одну длинную полосу асфальта, ограниченную пучками сухой травы и зданием терминала, который почти парит в синеве южной части Тихого океана. Наглядная демонстрация торжества человека над природой.

Скоростной катер, чудесное судно из неокрашенного мореного дерева, ждет нас в конце пристани, словно вьетнамское водное такси. Наш таксист берет меня за руку и помогает устроиться на сиденье. Он предлагает мне теплое покрывало, чтобы укрыть колени.

— Когда тронемся, станет очень ветрено, — улыбается он.

У него доброе лицо, как и у женщин в аэропорту. Полагаю, тут просто не о чем особенно беспокоиться, нет городской жизни, которая ожесточает людей.

Марк передает ему наши чемоданы и спрыгивает вниз, после чего мы отправляемся в путь. Бухты и заливы мы проплываем в темноте. Я мельком жалею, что мы не рассчитали наше прибытие так, чтобы рассмотреть их при дневном свете. Готова поспорить, от их вида захватывает дух, но сейчас, в темноте, я могу видеть только мерцающие огоньки вдоль береговой линии и огромную луну, зависшую над водой. Ослепительно-белую луну. Я просто уверена, что в Англии луна не такая яркая. Хотя должна быть такой. Возможно, дома мы не наблюдаем ее во всей красе из-за городских огней.

Англия кажется теперь очень далекой. Все эти живые изгороди вдоль улиц, покрытая инеем трава… Я чувствую укол ностальгии, тоски по туману и холоду, оставшимся в девяти тысячах миль от нас. Ароматный бриз треплет мои волосы, бросая их на лицо. Катер замедляет ход. Мы почти на месте. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на землю, береговую линию и огни отеля «Четыре сезона». И вижу их.