Пожилой здоровенный японец начал с довольным видом прохаживаться вдоль моих ворот, делая совсем не идущее ему умное лицо. Я был почти уверен, что Суитиро валяет дурака.

- Выходит, Рейко слабее сотни оборванцев с огнестрельным хламом? – заметил я, принимая скучающий вид, - Я разочарован, Иеками-сан.

- Не волнуйся, она сильнее, - снисходительно помахал старик рукой, - Но…некоторые из нападающих… совершенно случайно, уверяю тебя! … знают, что делать с буйствующими Иеками!

Я вновь прикрыл глаза, раздумывая, наблюдая, отдавая приказы. Ситуация была… пока непонятной. Особняк был атакован с двух противоположных сторон. Оборванцы с воплями перли напропалую, сжимая в руках древние автоматы или японский новодел, плюющийся свинцом во все стороны. Мой дом огрызался из тяжелого пулемета на втором этаже, гулко хлопала винтовка с чердака, невозмутимо стоящий возле конюшни Баркер стрелял как заведенный с двух рук, возвышаясь в полный рост.

Значит еще и слуги, умеющие глушить и ловить Иеками. Понял…

- Что? Даже не будешь грозить гневом своей семьи, Эмберхарт-кун? – могучий старец стоял, внимательно и весело меня разглядывая. Характер у него стальной – валять дурака, зная, что я могу одним движением ноги отправить весь цвет его рода с ним во главе в воздух. Фрагментами.

- Гнев моей семьи – ресурс, находящийся определенно не в моих руках, Иеками-сан, - вздохнул я, - Да мне, если честно, совершенно неважно, как отец будет взыскивать с вас за оскорбление. Мне интересно, что вы будете делать, если посланные вами люди… кончатся?

Среди стоящих Иеками пошли снисходительные смешки.

- Уйдем, естественно, - недоуменно пожал плечами глава рода, - А что мы еще можем сделать?

Рюдзи Иеками оскалился, глядя на меня с нескрываемым превосходством. Вот его-то мне и нужно опасаться… при самом удачном стечении обстоятельств. Пока все идёт как надо.

Некоторые фигуры в серых кимоно начали оборачиваться – позади них раздались голоса. Я вытянул шею, пытаясь разобрать, что там происходит, и разглядел японцев в форме токийской полиции. Невысокие коренастые фигуры в бледно-голубых нарядах ловко спрыгивали с нескольких полицейских дирижаблей.

Интерлюдия

Простое черное платье, до пола, из толстой и замечательно стирающейся ткани. Анжелика поначалу его недолюбливала – ей казалось, что двигаться в нем сплошная морока. Это оказалось не так. Платье, передник, чепчик, белоснежные нарукавники и чулки – все это быстро превратилось в любимую униформу. Сейчас этот наряд позволял девушке падать на колени прямо на бегу, чтобы скользнуть на толстой ткани платья прямиком к окну, от которого летит щепа.

Удобно.

Анжелика выдергивает запал и отработанным движением кидает гранату – не высовываясь, на глазок – туда, откуда летят в окно второго этажа пули. Взрыв. Пара осколков визжит неподалеку, но девушка в безопасности, прижалась к стене. После взрыва она аккуратно, но быстро высовывается, отрабатывая двойками и тройками по всему, что шевелится в поле ее зрения. Двойка-двойка-тройка-ушла.

Хорошего понемножку. Потому что когда хорошего слишком много, есть риск поймать случайную пулю в ответ. Одну она уже поймала – плечо девушки замотано наспех бинтом, под которым наложен жгут.

Магазин почти пуст. Сменить. Запасных – изобилие. Скоро раздастся пронизывающий дом вопль их маленькой забавной гостьи, которая кричит Анжелике приказы Уокера.

Уокер. Чарльз Уокер. Их взаимоуважение принесло определенные плоды – дворецкий не постеснялся при Анжелике посетовать на судьбу за то, что мастер Эмберхарт совершенно игнорирует этику, историю и патриотизм, когда дело касается покупки оружия. При этом мистер Уокер демонстрировал Анжелике купленный мастером дробовик – горничная согласно кивала. Приобрести «Молот-12», русскую переработку печально известной «Shulz-330H», носившей прозвище «окопная метла», мог только совершенно безжалостный и циничный солдат. Такой помповый дробовик, с его горизонтальным магазином, считался самым негуманным оружием ближнего боя – его картечный выстрел с расстояния в пять метров мог разорвать человека на две части.

Сейчас «Молот» работал как метроном. Анжелика, проверяющая рану, была уверена, что Уокер уже трижды благословил начальство – страшная пушка добивала до лесочка, из которого перли на них японцы, роняя приблизительно половину народу со стороны Уокера. Если бы не она…

Анжелика услышала воинственно-болезненный вопль, скрипнула зубами и, высунувшись из окна, сняла короткой очередью везунчика, пробежавшего минное поле и нашедшего в себе силу воли, дабы доскакать почти до непростреливаемой ей зоны с ногами, набравшими «чеснока». Они там что, все под дурью?