– Ты уже нашла избранника? – соседка села за стол. Корнишон устроился возле её ног, положив голову на старческие острые коленки.

– Нет… – запнувшись на полуслове, ответила Уля. Евлампия протянула ей корзинку до краев, наполненную белым зефиром. Она несмело взяла один.

– Я знала, что ты придёшь. Твой отец тоже, – соседка подула в кружку и сделала глоток, – Приходил.

– Вы знали моего отца?

– Конечно я знала Гришу. Я знаю всех, кому должна передать послание, – Евлампия улыбнулась, обнажая идеальные белые зубы.

– Какое послание? – Уля грела о свою кружку ладони, но всё равно мёрзла. Как вообще можно жить в таком холодном доме?

– Об избраннике. Лупус может об этом забыть.

Уля нахмурилась, не зная, как реагировать на подобные слова.

– Вы тоже Лупус? – медленно произнесла Ульяна.

– Нет, я всего лишь Табеллариус, – по-доброму усмехнулась соседка, как будто её ответ что-то прояснял. Уля ощутила бессилие, словно стучишься в одну и ту же дверь, но никто не открывает.

– Я… не понимаю…

– Послушай! – соседка резко дёрнулась и схватила Ульяну за руку. От неожиданности Уля чуть было не вскрикнула. Часть чая из кружки выплеснулась на стол, но этого никто не заметил, – Ты Лупус и этого не изменить. Если будешь этому противиться, как твой отец, проведёшь последние дни в адских муках.

Уля испуганно смотрела в её неестественно огромные глаза, в которых, кажется, были вставлены ярко-голубые линзы. Губы соседки произносили этот бред на полном серьёзе. Но сама Уля с таким же успехом может назвать последний месяц своей жизни – бредом.

– Отпустите, – дрожащим голосом вымолвила испуганная девушка. Евлампия выпустила её руку и села, как ни в чём не бывало, вновь попивая чай.

– Твой отец не позвал Лизу, потому что появились вы. И он ушёл один, – Уля не решалась больше произнести хоть слово , прижав руку к животу, на которой красовались красные следы от пальцев Евлампии.

– Куда он ушёл? – всё же спросила она, особо не надеясь на адекватный ответ.

– Куда и все мы уйдём, – Евлампия улыбнулась и посмотрела в окно, откуда был виден лес.

Уля не знала, что ещё спросить. Все ответы соседки походили на бредни сумасшедшего. Она собиралась сделать глоток чая и отчалить поскорей домой, но так и застыла с поднятой кружкой. С поверхности коричневатой воды, где должно было показаться отражения Улиного лица, на неё таращились два звериных глаза. Нет, это были её глаза без сомнения, но очень похожие на глаза Корнишона. Она ахнула, чуть не выронив кружку из рук, но уже через мгновение всё исчезло. И в отражении она видела только себя, только своё лицо.

Уля вернулась домой с ещё большим количеством вопросов; почему соседка назвала её Лупусом? Зачем ей нужен избранник и, самое главное, где его найти? И куда всё-таки ушёл её отец?