Книги
Они украли бомбу для Советов
На почтовой марке друг Абеля и Крогеров — полковник Молодым, он же Лонсдейл, Бон и еще Бог знает кто
Редкое фото: в музее Службы внешней разведки на фоне стенда, рассказывающего о советской атомной разведке. В этот день полковники Барковский (слева) и Яцков (справа) впервые рассказали академику-ядерщику Харитону (в центре) о специфике своей работы
Фамилия полковника Соколова известна немногим, но именно он был связником легендарного Абеля
Увидеть в военной форме Яцкова можно было только в Москве. Звание Героя России было присвоено ему уже посмертно
Всегда подтянутый и аккуратный Анатолий Яцков представал перед своими агентами всегда в штатском
Другой Герой России Леонид Квасников был одним из главных организаторов научно-технической разведки. С середины и до самого конца войны являлся резидентом в Нью-Йорке
Если бы не Герой России Владимир Барковский, то советская атомная бомба скорее всего появилась бы на свет значительно позже
Полковник в отставке Барковский рассказал мне столько… Но, конечно, все в рамках дозволенного
Леонид Шебаршин был начальником Первого Главного управления
Когда ПГУ было преобразовано в Службу внешней разведки (СВР), ее первым директором назначили академика Евгения Примакова
В 1995-м бразды правления в СВР принял Вячеслав Трубников, возглавлявший Службу до мая 2000 года
Сегодня Службой внешней разведки руководит Сергей Лебедев
Полковник Александр Фоклисов первым признал, что Джулиус Розенберг был советским агентом. Но к атомной разведке он, по словам бывшего резидента в Вашингтоне, не имел никакого отношения
Джулиус и Этель Розенберги были казнены на электрическом стуле. Но даже после разряда в две тысячи вольт Этель была еще жива. Потребовался второй разряд, третий… Сам Господь, казалось, противился этой невинной жертве
А вот Персей, он же Теодор Холл, мирно скончался в своей постели, дожив почти до конца века. Он был поистине бесценным агентом
— Мы об этом совсем не думали. Добывать сведения во что бы то ни стало, что-то обязательно делать, на собственную карьеру — плевать. Когда началась война, вообще потеряли счет времени. Больше всего мы беспокоились, чтобы на встречу прийти чистым, чтобы хвост не увязался — вот была главная забота. Тревога, бомбежка, слежка, а мой английский товарищ приходит в назначенное место и еще с информацией. Я-то иду потому, что разведчик, я обязан быть, тут хоть трава не расти. А почему приходит он, рискуя всем? Да я его должен прикрывать, как только могу. Это же святые люди.
— Как вам сказать. Нашими мерками их профессионализм измерить трудно. Но проработал со мною человек шесть лет. Регулярно ходил на встречи, нигде не попался. Значит, его можно смело считать профессионалом.