Но ведь разведка необходима. Она — та служба, которая почти всегда высказывает свои контраргументы. Случается, они не совпадают или даже противоречат утверждениям дипломатов. В результате — несовпадение взглядов и выводов разведчиков и политиков. Жаль, еще в 50-х генерал де Голль совершил ошибку, которая тянется до сих пор. Подчинил разведку министерству обороны. Парадокс: орган, призванный поставлять политические, экономические, промышленные данные, вдруг оказался подчиненным тем, кого интересуют лишь военные сведения.

— А как, решусь на вопрос, строится в общих чертах деятельность французской разведки? У вас есть, например, резиденты, как в «братских» службах?

— Французская секретная служба построена приблизительно схоже с остальными. У нее есть резиденты в странах. Назначаются руководителем службы, только называются не резидентом, а шефом поста. В числе прямых обязанностей — и вербовка источников, и сеть.

— И кто же в сети?

— Или французы, покинувшие родину, или жители этой страны. Источники финансируются в разнообразнейших формах, каких-то постоянных правил нет, как нет и постоянного жалованья. Оплата зависит от уровня проделываемой работы, от степени отдачи… К сожалению, французские секретные службы часто аккредитованы при иностранных спецслужбах. Например, в США при ЦРУ. Это вряд ли дает возможность трудиться в условиях полной секретности.

— А где работается хорошо?

— В Африке, особенно франкоязычной. Там сильные позиции заняты еще со времен генерала де Голля. Центр получает богатые данные для анализа. И, в свою очередь, имеет возможность передавать сигналы, исходящие от французского правительства, главам африканских государств.

— Есть ли в ДЖСЕ какое-либо подразлеление, которое, как «Моссад», призвано проводить операции с применением чисто военных навыков?

— Конечно. Как не только в «Моссаде», но и в других подобных службах. Это своеобразные командос, выполняющие определенные функции. И я сам создал при генеральном директоре орган, координирующий эти операции. Они участвовали в миссиях, где надо было ответить силой на применение силы, что случалось крайне редко. Не часто, но сбрасывали их с парашютом. Обычно же мы пользовались оперативным дивизионом для получения разведданных, которые обычным путем добыть было невозможно. В разгар войны в Камбодже я послал их в самое пекло: нам надо было знать, что там в действительности происходило. Справились. Немножечко схожую операцию осуществили в Польше в конце 1980 — начале 1981-го: они просачивались в страну, где было объявлено особое положение, с фальшивыми документами и давали анализ положения в нескольких городах. Другим подразделениям эти опасные задачи — разведку, контршпионаж, контртерроризм и полувоенные действия — выполнить практически не под силу.

— В такой войне, спорю, не обходилось без потерь?

— Один офицер был убит террористами в Бейруте. Потом там погибли еще трое. Убили нашего офицера и в Чаде.

— Вы не боитесь, что с наступлением новой эры — открытием границ между западноевропейскими странами и полной интеграцией — секретные службы, включая французскую, потеряют независимость?

— Будут гораздо теснее кооперировать, сохраняя самостоятельность. И сотрудничество станет более продуктивным.