Это проблема. Настоящая проблема. За все время, что я работала с мужчинами, ни один из них не выглядел как сексуальный плотник из какого-нибудь сериала HGTV. Кто бы мог подумать, что это мой тип?

Это не имеет значения. У тебя есть работа, которую нужно сделать.

Я моргаю, заставляя себя вернуться к задаче. Я здесь, чтобы работать, а не глазеть на бригадира. Мне нужно привести себя в порядок.

Поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову.

— Да, Кайл, ты выглядишь очень красиво, — сухо говорю я. — А теперь, если вы, дамы, закончили обмениваться советами по красоте, может быть, мы приступим к работе?

Это вызывает несколько смешков со стороны парней, и Кайл опускает брови. Я чувствую облегчение, когда он поднимается по лестнице, а за ним следует команда. Это дает мне шанс перевести дух.

Точно. Работа. Мне нужно работать.

Я бросаю взгляд на свой ноутбук, чувствуя нервозность. Я не хочу сидеть на месте прямо сейчас. Мне нужно двигаться. По мне пробегает странная зудящая энергия, к которой я не привыкла. Что-то, что мне нужно выработать в своем теле.

Я спускаюсь по двум ступенькам в подвал, а затем шагаю к дверям, ведущим в сад. Ну, "сад" — это слишком щедро, скорее, это заросший клубок сорняков, старых строительных материалов и того, что, как мне кажется, когда-то было мебелью для патио. Мы еще не приглашали ландшафтного дизайнера, потому что были сосредоточены на внутренней отделке, но скоро мне нужно будет его организовать. А пока я могу принести себе пользу, убрав часть этого беспорядка.

Я нахожу старую деревянную лестницу, бессистемно прислоненную к наружной стене дома, вероятно, оставшуюся после предыдущей попытки ремонта. Освободив спутавшиеся вокруг нее лианы, я подтаскиваю ее к задней стене и прислоняю к кирпичу. Этот двор выходит на заднюю стену другого здания: четыре этажа из белого кирпича, по которым стелется что-то вроде плюща. В центре двора стоит высокое дерево магнолии, последние розовые и белые цветы которого падают на землю, так как начинается летняя жара. Двор был бы красивым, если бы кирпич был вычищен, а другие сорняки не угрожали поглотить заднюю часть участка.

Я осторожно поднимаюсь по лестнице, решив убрать часть сорняков вдоль задней стены. Лестница слегка покачивается, и я приостанавливаюсь, чтобы убедиться, что она устойчива. Некоторые перекладины пережили лучшие времена, но все в порядке, и я продолжаю.

Поднявшись достаточно высоко, я хватаюсь за сорняки и дергаю. Они отрываются от кирпича с приятным щелкающим звуком, и я бросаю их на землю, хватая новые. Мне приятно работать руками. Я провожу так много времени, сидя за ноутбуком, что иногда забываю, насколько лучше я чувствую себя, двигая телом на свежем воздухе. В это время на двор падает утреннее солнце, и его тепло впитывается в открытую кожу на моих руках и ногах.

— Что ты делаешь? — вздыхаю я, услышав хрипловатый голос нашего бригадира внизу.

Начинаем.

— Приступаю к работе на этом дворе, — говорю я, не оглядываясь. — Сегодня захотелось поработать на улице.

Наступает тишина, и я думаю, что он вернулся в дом, но потом он говорит: — Больше не говори со мной так перед бригадой.

Я прекращаю свои действия и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. — Прости?

— Не говори со мной так при команде.

Я раздраженно хмыкаю. — Ты серьезно?

— Я серьезно, Вайолет.