Анна приготовила божественный торт, Жози тоже испекла торт, но не такой божественный. Далеко не такой. Много тяжелее. Думаю, она положила двойную порцию масла и муки. Я вижу, что Венсан недоволен, но Жози сияет, очень гордая своим творением, которое отсвечивает лиловым.

Я шепчу несколько ласковых слов Роберу, чтобы он не стал проблемой в силу разочарования.

– Все хорошо, Робер. Но знаешь, не буду же я читать тебе лекцию о женских недомоганиях. Мне сейчас нельзя, что еще я могу тебе сказать? У тебя нет другой подружки?

– Тогда объясни мне одну вещь. Что это за заигрывания с тем типом? Что за дурацкий флирт?

Он говорит шепотом, но мне кажется, будто орет во все горло.

– Ты что, собираешься закатить скандал в моем доме, Робер? Скажи мне. Неужели я могу ожидать от тебя такого?

Я сую ему в руки тарелку и кладу по куску каждого торта, после чего подмигиваю и чуть вытягиваю губы в невидимом поцелуе. Жози смотрит на нас и заявляет, что пекла по рецепту «Ла Ви Клер»[8] , и, кстати, у них изумительные панеттоне[9] по акции. Она снова усаживается, чтобы дать грудь Эдуарду-бэби.

– Теоретически черника туда не входит, – уточняет она.

– Только шоколад, но я обожаю чернику. И каштановый крем тоже.

Ее груди величиной с мячи для гандбола. Любопытно знать, что с ними делает Венсан, вот дурень-то.

Ко мне подходит Элен, хвалит мой ужин и выражает искреннее пожелание, чтобы мы стали подругами. Ришар стоит поодаль, морщась, как будто ему приспичило. Нет, повторюсь, она не кажется мне неприятной, но вряд ли из этого что-то выйдет, из этого не выйдет ничего, как бы то ни было. На что он надеется? В какую только безумную связь, в какой бесплодный союз не способен впутаться мужчина?

– Твоя подруга очаровательна, – говорю я, когда он подходит

– А. Замечательно. Знаешь, было очень вкусно. Надо тебе как нибудь прийти к нам.

– Да, конечно. Но подождем немного. Не будем торопить события.

– Послушай, Ришар, – говорит она, – ты нам не мешай. Для начала я позвоню Мишель, правда, Мишель, я позвоню вам, и мы вместе пообедаем. Для начала.

– Что ж, – отвечаю я, – меня это вполне устраивает. Продолжайте в том же духе, Элен, и мы с вами отлично поладим.

– Замечательно, – повторяет он.

Я расстроена, но не показываю этого. Я представляю себе, как звоню в их дверь с букетом и упаковкой макарони от «Ladurée». Можно ли пережить такую ситуацию, не потеряв по большей части свое самоуважение?

Чья-то рука обвивает мою талию. Это моя дорогая Анна, которая выработала острую наблюдательность в отношении меня и знает, как действовать – если я кусаю губу, или морщусь, или хмурю брови, или бледнею, – она в нужный момент приносит джин-тоник, который мне позарез нужен.

Многие проекты сорвались в последние годы, деньги поступают с трудом, вся отрасль в кризисе, и это Ришар может понять, но мы ведь тоже платим, говорит он, глядя на нас с Анной, – я замечаю в этот момент, что он уже изрядно выпил, – за ваш недостаток воображения, ваше нежелание идти в ногу со временем и вашу неумеренную любовь к американским штучкам!