– Нет, ты не окажешь мне услугу. Я не знаю, как тебе объяснить.

– Наймешь кого-нибудь, он сдерет с тебя втридорога, Мишель. Подумай хорошенько. Я смотрю на него.

– Заметь, если ты сам напрашиваешься, я могу этим воспользоваться, чтобы вычистить водостоки, – говорю я.

Он чистит овощи, пока я занимаюсь мясом. Еще рано, но он наливает мне стаканчик. Говорит: «По-моему, ты очень хорошо выглядишь». Не знаю, откуда он берет такие искренние нотки и как ему удается произнести это так, что звучит правдиво. Он – тот, кто бил меня по лицу, и тот, кто летит мне на помощь, если чувствует, что мне грозит опасность, или я просто грущу, или ужасно устала. Хоть он и лысеет, но, несмотря ни на что, остается интересным мужчиной.

– Я на тебя не сержусь, – говорю я.

– В сущности, сама не знаю, с какой стати я имела бы право тебе указывать. Это как давний рефлекс, свидетельство того времени, что мы провели вместе, это происходит невольно. Не обращай внимания. – Я ничего не говорил, когда ты встречалась со скрипачом.

– Ох, пожалуйста. Не глупи. Он был женат, имел троих детей, обладал всеми требуемыми качествами. Но ты этого сказать не можешь, не правда ли? Ты выбираешь незамужнюю и бездетную, не правда ли? Если я правильно поняла.

– Я вообще ничего не выбирал. Я встретил ее в твоем чертовом лифте, если хочешь знать.

– Вот как ты знакомишься? Встречаешь девушку в чертовом лифте?

– Послушай, я поклялся больше никогда с тобой не ругаться. Я хочу, чтобы мы остались в хороших отношениях.

– Мы в хороших отношениях.

– Вот и отлично. И я хочу, чтобы так и осталось после этого вечера, хочу, чтобы мы были после этого вечера в еще лучши отношениях.

– Ты хочешь сказать, типа брата и сестры? Это у тебя на уме? Чтобы мы стали лучшими на свете друзьями?

– Ну… более или менее, но что-то крепкое.

Я неопределенно киваю.

– И ты думал, что, завязав отношения с этой девушкой, ты действуешь в нужном направлении? Думал, что делаешь то, что нужно?

– Я ничего не думал, Мишель. Прекрати.

 – Ты ничего не выбираешь, ничего не думаешь, жизнь прекрасна, так?

Он стискивает зубы и принимается старательно чистить красную картофелину.

Я внутренне приветствую проявленно им самообладание, молясь, чтобы он не откусил себе язык. Является мать под руку с мужчиной моих лет – я тотчас опознаю в нем пресловутого Ральфа, о котором она мне говорила. «Она часто говорит мне о вас», – сообщает он мне. Я вымучиваю улыбку. На матери коротенькая юбка из черной кожи. Она так накрашена, что меня передергивает, когда она приближается к дымящейся кастрюле, – боюсь, что макияж потечет и закапает в мой бульон. Я злая. Косметики на ней не больше, чем обычно. Я прошу ее присесть со своим другом, нам с Ришаром пока не отойти от плиты.