Майло посмотрел на меня так, будто я сболтнул какую-то чушь.
– Так-так. Хорошо. А этот твой зейгарник достаточно большой, чтобы всколыхнуть твою размякшую зрелую жизнь?
– Какого черта, жизнь начинала уже становиться скучной! – Я хлопнул его по плечу.
– Ну, как знаешь. – Стёрджис пожал плечами. – Привет Робин.
– А ты передавай привет своему доктору.
– Если он еще будет там, когда я вернусь. Все эти полуночные разъезды проверяют наши отношения на прочность. – Он почесал уголок глаза и нахмурился.
– Я уверен, что он с этим смирится, Майло.
– Да ну? С чего бы?
– Если он настолько псих, чтобы вообще с тобой связаться, то у него хватит дури с тобой и остаться.
– Очень утешил, дружище.
Детектив воткнул первую передачу и укатил.
Глава 9
На момент своего убийства Мортон Хэндлер занимался психиатрической практикой уже без малого пятнадцать лет, приняв за все это время для лечения и разовых консультаций более двух тысяч пациентов. Записи об этих людях хранились в желтых канцелярских папках и были уложены в картонные коробки, крепко заклеенные скотчем и опечатанные полицейской печатью – по сто пятьдесят штук в каждой.
Майло привез эти коробки ко мне домой – с помощью худощавого, лысоватого чернокожего детектива по имени Делано Харди. Пыхтя и сопя, они затащили коробки ко мне в столовую. Вскоре все стало выглядеть так, будто я только что въехал или собираюсь переезжать.
– Все не так плохо, как кажется, – заверил меня Майло. – Все до единой тебе смотреть не придется. Правда, Дел?
Харди прикурил сигарету и согласно кивнул.
– Мы уже сделали предварительную сортировку, – сказал он. – Исключили всех, кто уже умер. Решили, что вряд ли они могут быть потенциальными подозреваемыми.
Оба заржали. Черным коповским смехом.
– Вдобавок, – продолжал Харди, – в отчете коронера говорится, что Хэндлера с девушкой зарезал кто-то далеко не хилый. Глотку с первой же попытки раскроили до самого позвоночника.
– Что означает, – перебил я, – мужчину.