– Нет, нет, я не хочу, чтобы он даже близко к ней подходил! Это все из-за него!
Тоул не стал с ней спорить. Я мог поклясться, что он чуть ли не открыто торжествовал.
– Миссис Куинн… – начал было я.
– Нет! Не подходите! Убирайтесь!
Ее вопли опять завели Мелоди, и она снова принялась звать отца.
– Прекрати!
Бонита метнулась к ней, зажала рот. Стала трясти.
Мы с Тоулом двинулись одновременно. Оттащили ее. Он отвел мать в сторону, начал говорить что-то, чтобы ее угомонить.
Я же повернулся к Мелоди. Она тяжело дышала. Зрачки расширились. Я прикоснулся к ней. Она вся сжалась.
– Мелоди, – прошептал я. – Это я, Алекс. Все хорошо. Никто тебя не обидит.
Пока я говорил, она немного остыла. Я продолжал ее убалтывать, зная: то, что я скажу, гораздо менее важно, чем то,
Вскоре девочка опустилась на подушки. Я помог ей лечь. Разомкнул руки, которыми она себя обхватывала. Продолжал успокаивающе с ней говорить. Ее мышцы стали расслабляться, а дыхание замедлилось, стало размеренным. Я приказал ей закрыть глаза, и она послушалась. Я поглаживал ее по плечу, продолжая говорить с ней, рассказывать ей, что все хорошо, что она в безопасности.
Мелоди свернулась калачиком, подоткнула под себя одеяло и засунула в рот большой палец.
– Выключите свет, – сказал я.
В комнате стало темно.
– Давайте оставим ее в покое.
Бонита, доктор и Майло вышли.
– А теперь ты продолжишь спать, Мелоди, проведешь очень спокойную и приятную ночь с хорошими снами. А когда проснешься утром, будешь чувствовать себя бодрой и отдохнувшей.
Я услышал, как она тихонько посапывает.
– Спокойной ночи, Мелоди! – Я наклонился и легонько поцеловал ее в щеку.