– А, по делу… – капитан достал из сумки конверт и положил на стол. – Знаешь, в деле есть все: мотив, доказательства, подозреваемый который сознался в содеянном, но я все равно продолжаю задавать вопросы. Подполковник хочет, чтобы я побыстрее отправил дело в суд, а я все ковыряюсь и ковыряюсь в нем.

– И какие вопросы ты задаешь?

– Почему все так просто? – Савельев посмотрел на меня. – Почему все так очевидно: могила с фамилией этой Обуховой, ее телефон лежащий на столе, эти показушные угрозы в чате. Почему все так, как будто этот Толик хотел, чтобы его поймали?

– Слушай, ну судя по всему, этот Толик не особенно высокий интеллектуал. Он же кретин, твой полковник так и сказал. Да он и сознался, какие тогда сомнения у тебя?

– Сознался… – рыхлое лицо капитана тронула улыбка. – Сереж, ты знаешь, как в отделе сознаются? – Он осушил вторую кружку и снова показал жестом повторить. Повернувшись ко мне, он сказал, – когда ты сидел у меня и строил из себя мамкиного юриста, говоря про 51-ю статью Конституции, я не позвал оперов, чтобы выбить из тебя дурь, по одной-единственной причине: ты прилично выглядел. Вот и все. По твоим часам, по одежде и обуви было видно, что парень ты небедный и из Москвы. Работа у тебя солидная, выворачивать руки и бить дубинкой по почкам можно было, чтобы ты в задницу засунул себе свою 51-ю, но может быть так, что и себе дороже выйдет: не знаешь ведь сразу, какие у тебя связи. А Толик… – капитан презрительно фыркнул, – господи, просто местное быдло с судимостью. Кто там с ним кокетничать будет? Сломали его минут за 40, да он все и подписал.

– То есть так у нас работает система? Кто поприличней, еще подумаете бить в кровь или нет, а кто явно видно, что без связей и денег, то можно выбить все что угодно?

– Да, Сереж, система работает именно так, – кивнул капитан. – Знаешь, все и всегда говорят про ментовской беспредел. И очень часто по делу. Но я раскрою тебе тайну, среди всех силовиков менты самая слабая категория. Нас сажают все: свои же УСБшники, Следственный комитет, ФСБ… Посадить мента это отличная галочка. Террористов искать или с бандитов с крышей из мэрии это опасно, а какого-нибудь старлея или капитана посадить за взятку или превышение полномочий, так это за радость. Так работает система, поэтому мы приспосабливаемся. Мы оцениваем, кого можно ломать, а с кем беседы про 51-ю статью Конституции вести.

– Ладно, про боль полиции и несчастных ментов я понял, – сказал я. – А что с делом то?

– С делом все просто, – Савельев посмотрел на конверт. – Все есть, чтобы посадить этого Толика, и я его посажу. Но хочу спросить тебя, Сереж, а ты сам веришь в эту историю?

– Отчего мне не верить?

– Ну да, действительно, – покачал головой капитан. – А я нет. Я не верю, что это он убил, и я хочу разобраться в том, что произошло, прежде чем отправлю дело в суд, а Толика за решетку.

– А какие еще есть подозреваемые? – спросил я. – Кто еще мог это сделать, какой мотив? По твоей версии кто-то хочет подставить этого Толика и специально убил и закопал Марину рядом с его домом, чтобы подставить его? Оставил телефон и заявление, чтобы вы посадили именно ее бывшего парня, так как у него был мотив?

– В том то и дело, что подозреваемых нет, – сказал Савельев. Он показал на конверт и сказал, – я запросил план обучения, так как в нем есть все контакты Марины: с кем она обучалась, кто ее собеседовал, кто ее обучал…

– Постой, – я посмотрел на Савельева. – Неужели ты думаешь, что тот, кто ее убил, работает в нашей компании?

Капитан снова запихнул конверт в сумку. Он сделал несколько глотков, затем достал из кармана телефон. С усмешкой посмотрев на экран, он пододвинул мобильный ближе ко мне.

– Смотри, не унимаются уже второй день.

– Кто? – я придвинул телефон к себе.

– Дружки Толика, – прокомментировал Савельев, попивая пиво.

Взяв телефон в руки, я быстро пролистал несколько сообщений с угрозами. С разных номеров на мобильный Савельева летело «Сучара ментовская, за Токаря мы тебя из-под земли достанем», «Че, тварь, думаешь, не доберемся до тебя?».

– Что это?