– Да, – ответил следователь. – Только мы и лопату в его сарае нашли со свежей землей. И вещи. Но он все равно упрямо твердит, что ничего не делал. Подставили, говорит. А стрелять от страха начал, – Савельев посмотрел на меня и сказал, – говорит, вы это и сделали. И подкинули ему вещи.

– Ага, и лопату, – буркнул Говоров. Он достал из папки несколько бумаг и протянул подполковнику, – вот данные биллинга. Мы сразу выгрузили их перед тем, как приехать к вам. На следующий день после того как Обухова покинула Москву, все это время ее телефон находился на территории Фатеево. Она сразу приехала к нему. В этом нет никаких сомнений, это точные данные.

– Можно? – капитан подошел к подполковнику и взял из его рук бумаги. Внимательно изучив их, он сказал, – тогда сомнений никаких нет. На территории его дома нашли вещи, судя по биллингу телефон не могли подкинуть ему, потому что он находился там все это время, – капитан встрепенулся и посмотрел на подполковника, – а где нашли телефон? Он был спрятан? Вторую сим-карту не нашли, с которой отправлялись сообщения?

– Телефон на столе в доме, – крякнул подполковник. – Отлично он его спрятал. Вторую сим-карту не искали. Надо нашего Анатолия разговорить, где она.

– Понятно, – капитан посмотрел на Говорова. – Я заберу это, не возражаете? Пока я не могу приобщить это к делу, но позже мне нужно будет получить это через официальный запрос. И по второй сим-карте тоже интересно посмотреть данные.

– Без проблем, – кивнул Полтавский. – Все документы у нас уже есть. Как только получим запрос, сразу направим за печатью и подписью ответственного лица, – начальник СБ повернулся к Говорову, – возьми на контроль.

– Сделаю, – кивнул Коля.

– Так, – Полтавский постучал пальцами по дереву стола, затем посмотрел на подполковника, – Сергей Леонидович, а можем мы наедине поговорить?

– Кхм, – подполковник крякнул. – Да, конечно.

Когда я, Савельев и Говоров собрались уходить, Полтавский сказал:

– Серег, тоже останься. Садись.

Я сел напротив за стол. Когда дверь захлопнулась, Полтавский внимательно посмотрел на подполковника:

– Товарищ подполковник, давайте начистоту. Раскрытое дело уже есть. Этого судимого отброса вы посадите. У сотрудницы остались же родственники?

– Да, мать, – ответил подполковник.

– Матери мы тоже поможем, – кивнул Полтавский.

Я почувствовал, как в его голосе послышались почти те же убаюкивающие нотки, что были в голосе следователя Савельева, когда тот меня уговаривал все рассказать. Тем временем Полтавский продолжал:

– Сотрудница у нас почти не работала, но все равно по-человечески нужно бы помочь. Это понятно. Только… можно как-то в деле обойти наших сотрудников?

– Григорий Семенович, давай я с тобой тоже начистоту, – ответил подполковник, скрестив руки на груди, – мне позвонил генерал из Москвы и сказал целовать тебя в задницу, когда ты эту самую московскую задницу сюда привезешь. То, что я обсуждал с тобой следственно-оперативные действия, за это уже можно под статью пойти. А ты мне предлагаешь еще и твоих сотрудников из дела исключить? Как я их исключу, если они подозреваемому рожу разбили, да из травмата в грудину зарядили два раза?

– Да как обычно это вы и делаете, – ответил Полтавский, ничуть не обидевшись на изменившуюся манеру общения подполковника, – оформите, будто приехали на выстрелы, смотрите: какой-то кретин по лесу ходит со стволом. Кретин оказал сопротивление и немного получил по своей роже. Там же и могилку нашли и вещи этой самой Обуховой, – Полтавский хитро прищурился. – Вы же там не только ее вещи нашли, да? Мне сказали, что перед тем как прибить свою любимую, он еще и заявление ее заставил написать?

– Откуда… – подполковник покраснел.