— Чего меня заставлять? Я сам без башки, что ли? Работаю с вашим батькой, учусь у него, уважаю за умение. Мог бы напрячься и про сочувствие лично вам сказать, но я не особо умею.

— Мордатый вы, да глупый, — с неожиданной досадой сказал платок. — Совсем еще мальчишка.

— Возраст-то что, — хладнокровно парировал Борька. — Возраст пройдет. А так уж и не совсем мальчишка. Спорный вопрос. Давайте я вам лучше еще картофелины почищу?

— Вы мне лучше так ее дайте. Чистить не умеете и масла много бухаете, — упрекнули из-под платка.

На критику Борька не обиделся — чистят картошку каждый в своей манере, а с пропорцией масла так вообще дело темное. Выбрал картофелины покрасивее…

Так и сидели. Борька рассказывал, что настоящей революции не миновать, очень скоро всю Россию от бар, попов, и прочего эксплуататорского разбойного класса до дна вычистят. И война кончится. Очень даже быстро. Под платком жевали, недоверчиво хмыкали, но сообщили, где на полке сахар лежит.

Вернулся дядя Филимон, глянул на кучку картофельной шелухи, почесал нос и сказал:

— Пошли, что ли, Борис? А то дадут подряд в неурочное время, а мы все шляемся.

— Ежели завтра придете, я картошки сама сварю, — сказал платок. — Мне одной в горло все равно не лезет.

— Придем, да только подгадать с обедом не выйдет, — кашлянул отец. — Я денег оставлю, за хлебом зря не стой, попробуй муки купить. А то вообще дурь выходит: деньги есть, а обедаем как попало. Только если вздумаешь на улицу выходить, волосья причеши, а то перепугаешь прохожих.

— Шли бы вы, отец, себе, — сердито сказали из-под платка.

— Гм, имеешь ты, Бориска, подход, — отметил Гаолян на улице.

— Это дух картофельный. В нем крахмал, а он бодрящее вещество, — скромно объяснил Борька.

— Это тоже. Только есть в тебе простота, немудреная, но доходчивая, — похвалил дядя Филимон. — Как закончим, и если живы будем, может тебе в учителя пойти выучиться?

— Мне?! — изумился Борька. — Да я с уроков в ремесленном деру давал. Разве время в классах штаны просиживать, закон Божий зубрить?

— Ну, так иные школы будут, наверное. Детей по-новому учить станут. По-рабочему. Чтоб слабины никогда не давали, делом занимались, не сидели с горя под платками.

Борька подумал, что такие школы очень нужны. Но это уж когда-то потом случится, и другие люди в тех школах будут учить. Тут бы с руками совладать, чтоб в нужный момент прицел браунинга и пулемета куда попало дрожь не уводила.

* * *

Литейный проспект, конспиративная квартира Центра

Три дня до дня Х.