— Вот как. Ты хорошо говоришь на всеобщем. Где учил?
— Это долгая история. Спасибо тебе, человек, но я должен спешить. Я потерял много времени, пока добирался до Чумных Земель. Теперь нужно дойти наконец до Дольного Очага и встретиться с лордом Тирионом.
Охотник задумчиво кивнул в ответ.
— Не хотелось бы тебя расстраивать, но тебе некуда спешить, — сказал он. — Я знаю, что лорда сейчас нет в Дольном Очаге.
Парук сглотнул. Земля едва не ушла из-под ног. Он ухватился за древесный ствол. Он не думал, не предполагал такой вариант событий. Ведь если лорда Фордринга не будет, то к кому ему обратиться? Кому по силам написать ночным эльфам и Верховной жрице Тиранде о помощи Гилнеасу? Кто способен отдать приказ и отправить собственный флот, если он имеется у Серебряного Рассвета, чтобы помочь людям и оборотням против чумы?
— А где он? Где он сейчас? — пробормотал Парук. — Я должен его найти. Я пойду куда угодно, где бы он ни находился.
— Нет нужды далеко идти! — воскликнул человек. — Потому что, по-моему, дорога и так отняла все твои силы. Лорд Фордринг отправился на ночную охоту на пауков. С ружьем и в одиночестве.
Парук непонимающе уставился на человека.
— Вы?… Лорд Фордринг?
Лорд Серебряного Рассвета улыбнулся.
— Он самый. Твой путь окончен, орк. Добро пожаловать в Серебряный Рассвет.
Глава 2. Тьма сгущается.
Собака бежала — Уизли казалось, в никуда. Рвалась сквозь сплетенные ветви подлеска. Перепрыгивала через поваленные деревья и небольшие овраги. Тряска выбила воспоминания, жар затопил сознание. Уизли часто проваливался в раскаленную тьму, где его также трясло, подкидывало, подбрасывало.
Совсем скоро Уизли перестал понимать, как оказался на собачьей спине. Когда он приходил в себя, то дергал сплетенные лианы, тянул, даже грыз те, до которых мог дотянуться. Пытался пошевелить руками или освободить ноги. Но узлы не сдавались.
Позже жар сменился холодом. Таким, что зуб на зуб не попадал. Но когда ему удавалось разлепить глаза и оглядеться, он замечал, что лес не утопал в снегу, а вокруг не бушевали метели. И хотя зима не наступала, мороз не отступал. Холод пробирал его до костей, дрожь не прекращалась. Ему и раньше не удавалось освободиться, но теперь — и подавно. Пальцы не слушались, и вместо узлов хватали собачью шерсть.
Собака бежала, несмотря на все его попытки освободиться. Бежала вперед, а может, и назад. Для него — бежала в никуда. А он необъяснимым образом оказался на ее спине. И леденящая тьма была рядом, ждала его.
В этот раз ощущение тепла вернуло ему сознание. Тепло растекалось по правой руке, хотя остальное тело превратилось в лед. Горячие капли расплывались по бедру. Одна. Еще одна. Еще. Тепло дарило умиротворение. Отступала дрожь. Собака стала ступать аккуратней, теперь ее бег убаюкивал. Веки наливались тяжестью.
Уизли поднял голову и, прежде чем закрыть глаза, уловил редеющую стену деревьев. Лес остался позади. Огибая пологие холмы, собака бежала прямо к крепостным стенам. Кое-где зияли дыры, вдоль стен тянулся ряд катапульт. Здесь шли сражения, подумал Уизли. Хорошо, что сейчас они кончились. Шум разбудил бы его. А так он хоть выспится.
Сон, что поглотил его, был иным и странным. В этом сне Уизли был не одинок: он остро чувствовал чье-то присутствие. Он с шел по лесу с какой-то девой, а собаки бежали впереди них. Тогда их еще было две, вдруг вспомнил Уизли — сейчас только одна собака осталась в живых. Но кто шел впереди него? О ком еще он забыл?
Боль не сковывала движений — Уизли бойко бежал на шум. Лесная подстилка хрустела под ногами девушки; тихо лаяли собаки, бегущие по обе стороны от нее.