– Ваше Величество, так докладывает министр внутренних дел.
– Никогда не поверю: казаки против нас не пойдут.
Скоро опять звонок Протопопова: «Доложите Ее Величеству, что, я надеюсь, мы устоим». Государыня на это заметила: «Конечно, это так и будет».
На следующий день звонит секретарь министра:
– Доложите Ее Величеству, что из некоторых тюрем стали выпускать арестантов. Литовский Замок горит. Горят и некоторые участки.
Я доложил.
– Что же делать? Посмотрим, что дальше будет… – сказала Императрица, на которую эти известия подействовали несколько удручающе.
Это было последнее телефонное сообщение. После секретарь министра приезжал лично и сообщил, что горят участки, тюрьмы и суд. Это было последнее сношение с Петроградом.
Жизнь приостановилась. Дети лежат в кори, Государя нет, нет и вестей о нем.
Глава 11
В ожидании Государя
Чтобы облегчить страдания болящих, укрепить их, подняли из Знаменской церкви икону Божьей Матери. На пути следования иконы во дворец встретился солдат, посмотрел на икону, на священника и, обращаясь к последнему, сказал весьма грубо:
– Привык обманывать народ: до сих пор идолов носишь.
Это были первые проявления разнузданного настроения, непосредственно дошедшие до нас отзвуки революции.
Молебствие служилось в той комнате, где лежали больные. Хворали тяжело. К молебну сошлись придворные и служащие, которые, полные тяжелых скорбных дум, молились со слезами. По окончании молебствия священник благословил больных и по просьбе Государыни обошел с иконой весь дворец.
В первые дни революции приезжал от Государя генерал адъютант Н.И. Иванов, довольно долго беседовавший с Государыней.
Ожидаем приезда Государя, получив верные сведения, что Государь из Ставки выехал.
Для встречи Государя из Петрограда приехал флигель-адъютант граф Замойский. Он дожидался приезда Государя и, сидя в дежурной комнате в креслах, дежурил по ночам вместе со мною.
В одну из таких ночей граф Замойский узнал от дежурного офицера, что из Петрограда едет особым поездом вооруженная группа рабочих и других лиц громить дворец. Замойский, сообщив об этом мне, спросил, нужно ли беспокоить Императрицу. Пообдумав, мы решили пока Государыне ничего не говорить. Пообождав несколько времени, Замойский переговорил с кем надо по телефону и узнал, что поезд прошел мимо Царского. Так все обошлось благополучно.
В один из первых дней революции (еще до приезда Государя) Родзянко телефонировал графу Бенкендорфу о том, чтобы Императрица и дети тотчас же уезжали из дворца: грозит большая опасность.