Вот что значат каких-то лишних пять-шесть метров над Океаном! Словно летишь над ним, обозревая бескрайнюю синеву, и владея всем этим Пространством! Бесподобно! Словно выпил кавы!..
Гар разрешил и жене, и Отверженной влезть и полюбоваться.
Результатом он оказался доволен: глаза Лайи так и лучились счастьем, а изо рта раздавались охи и вздохи! Ещё бы: её Муж
Отверженная подошла к вопросу куда практичней. Сказала, что площадка на верхушке не прикрыта от солнца, да и стоять больно: нужны перила, циновка на пол, и крыша над головой.
Гар согласился, возразив лишь, что вначале нужно укрыть циновками и листьями вторую сторону шалаша. Ещё через два дня они сделали и это.
Теперь можно было приступать и к самому сложному: Гар лучшим их ножом нарезал длинные и тонкие плети от лианы, раздробил костяным молотком на волокна, отшелушивая кору. Лайя и Отверженная плели корзину-сеть с крохотными ячейками, которые затем устлали волоконцами кокосового ореха. Сверху их прикрыли ещё одной сетью, и связали — так, что получался неразъёмный фильтр…
Всего на планктонную сеть ушло три дня.
Но оно того ст
Гар никому ничего не говорил о сомнениях, раздиравших его душу каждую ночь. Он продолжал как вол работать, надеясь лишь на то, что когда родится сын, у них на Островке всё будет обустроено так, как там, на Острове Племени.
И никто их ещё не убьёт!
На пятнадцатую ночь он проснулся — словно от толчка!
Но это не может быть другой Остров — он и перед заходом солнца, и после ужина осматривал всё!.. Никто и ничто не смог бы добраться до них так быстро. А это что-то, толкнувшее их… Не маленькое!
О! Покачивает!
Проклятье!
Десятиног!!!
Как же он сразу…
Точно — Островок явно кренится под вылезающей на пляж массивной тушей!
— Подъём! Быстрее! — он растолкал обеих женщин чуть ли не пинками, (На нежности времени не было!) — У нас на Острове Десятиног! Ты, — кивок жене, — Заходишь слева! Ты — справа!
Расхватав всё Оружие, традиционно сложенное в шалаше, или заткнутое за его же стропила, они кинулись к кромке атолла.
Точно! Вот она, мерзкая тварь!