— Какая здесь жизнь?! — возбуждённо отреагировал он ни мои вопросы об обстановке в городе, — Ни воды, ни хлеба, ни газа, ни транспорта! Вот магазин. Спросите, когда был хлеб в последний раз! Вам скажут: три месяца назад, — собеседник снял с плеча свой видавший виды солдатский вещмешок, развязал тесёмки, — Груш вот собрал с деревьев поесть.

— А часто бомбят?

— Да каждый день!

— Самолёты?

— Самолёты прилетают утром и вечером. Днём их не видно. Но они не бомбят всё подряд, а так: поутру появится покружит, покружит над городом, стрельнет одну-две ракеты, или пальнёт из пушки своей и исченет. А вот по ночам, по ночам бомбят по настоящему! До двенадцати, заснуть не можешь, всё слышишь, как ракеты пускают. А пушки и эти… Грады всякие — так они никогда не смолкают. Да вот хоть сейчас.

Старик помолчал, осмотрел меня внимательно и покачал головой:

— Вот уж чего не думал, так это того, что под конец жизни войну увижу. И не где-нибудь, а там, где всю жизнь прожил. И, что не жилось людям?! Ведь так славно жили. Ты сам то грузин, сынок? По русски говоришь совсем без акцента. Грузины всё больше с акцентом разговаривают. Нет — они по русски хорошо говорят, особенно, которые в Сухуми живут, но с акцентом.

— А абхазцы?

— Так абхазцы всё больше только по-русски. Они редко, когда на своём, больше по-русски. Многие даже и не знают абхазского — особенно молодёжь. Старики — те да, те по абхазски говорят, особенно которые не городские, а по русски они тоже с акцентом. А средние по годам и молодые те почти всегда на русском между собой. А грузины, что старые, что молодые между собой всегда на грузинском.

— А вы на абхазском или на грузинском разговариваете?

— А честно сказать, сынок, никогда надобности мне не было в Сухуми. Здесь со мной все по русски разговаривали и абхазцы, и грузины, и армяне, и греки, и мингрелы…

— Так ведь мегрелы, дедушка это те же грузины.

— Нет, сынок, ты не путай — грузины это грузины, мингрелы это мингрелы.

— Да нет же, дедушка, точно вам говорю — мегрелы это этническая группа внутри грузин, такая же, как сваны, аджарцы, кахетинцы. Просто у них свой мегрельский язык есть, отсюда вся путаница и происходит. Вот Лаврентий Берия был мегрелом — что же выходит он не грузин? И Звиад Гамсахурдия тоже ведь мегрел — что же выходит Гамсахурдия не грузин?

Старик не спорил, но недоверчиво качал головой. Мне не удалось его переубедить. Мы поговорили о чём то ещё, дошли до конца улицы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

На самом деле мегрелов (мингрелов) часто ошибочно называли не грузинами даже российские журналисты, которые специализировались на геополитике Южного Кавказа. Но, если журналистам, которые занимаются этими вопросами не знать того, что мегрелы есть суть грузины, непростительно, то незнание этих нюансов простым русским сухумчанином, прожившим в Абхазии всю свою жизнь — показывало только то, насколько толерантным было это общество до тех пор пока прораставшие сорняками тут и там ростки национализма не дали обильные всходы.

Вскоре я вышел на площадь перед зданием Совета Министров Абхазской автономной республики. Тогда это здание было ещё цело. Его разнесут спустя примерно полтора месяца, 27 сентября во время штурма, когда абхазы вместе с басаевцами, дагестанскими и кабардинскими боевиками КГНК ворвутся в Сухуми. Здание Совмина станет последним грузинским бастионом в центре города. Правительство во главе с премьер — министром Абхазии Жиули Шартава останется в здании до самого конца, под охраной нескольких десятков гвардейцев. После того, как станет известно, что грузинские подразделения окончательно оставили город, Жиули Шартава прикажет охране прекратить сопротивление.

Сложивших оружие гвардейцев сразу расстреляют тут же у здания (эти фотографии можно найти в интернете, в своё время они были выставлены на грузинском информационном сайте www.abkhazeti.ru).

Что касается членов правительства и самого Жиули Шартава — после того, как станет известно о том, что правительство автономии осталось в осаждённом здании, в покинутом грузинскими войсками Сухуми, Шеварднадзе срочно позвонит Ельцину и будет просить сделать всё для спасения Шартава и членов правительства. Ельцин ответит утвердительно и отдаст соответствующее распоряжение. По его указанию свяжутся с лидером абхазов В. Ардзинба и передадут — Москва требует, чтобы с Шартава и членами правительства Абхазии ничего не случилось ни во время штурма, ни после него.

Ардзинба вроде бы отдаст соответствующее распоряжение, которое не то запоздает, не то будет игнорировано. По той неполной информации, которая имеется (разрозненные рассказы очевидцев и несколько моментов заснятых любительской камерой) восстанавливается следующая картина — подталкиваемых автоматами и получающих удары, от столпившихся вокруг них вооружённых людей с зелёными повязками на головах, членов правительства вывели на площадь. Затем их вроде бы намеревались посадить в автобус, но не довели до него. От Шартава потребовали встать на колени и есть «абхазскую землю», он отказался и после жестоких побоев его вместе с остальными членами правительства, там же и растреляли.