Я отвечаю Гарри кивком, откидываю крышку аптечки и вынимаю свежий моток бинта. Снаружи разрывается еще одна бомба. Бункер содрогается от удара, сверху сыплются осколки кирпича и цемента, я не могу сдержать вскрика…
– Что ты со мной сделал? – кричу я, отдергивая руки от железной коробки, будто бы та раскалилась. Меня мутит, я ничего не понимаю, яростно глядя на Феникса. Лампы вернулись, коридор ярко освещен их холодным жестким светом. Вопли и звуки бомбежки, наоборот, утихли. В коридоре нет никого, кроме нас двоих, и койки по стенам совершенно пусты и лишены матрасов и белья.
Феникс торжествующе улыбается:
– Ну вот. Я вижу, что ты поймала связь. Увидела кусочек своей прошлой жизни, так?
Пытаясь все отрицать, я мотаю головой. Сама не хочу себе в этом признаваться, нет, нет.
– Нет… Ничего подобного… Я не знаю… Что я видела… – Мой взгляд падает на недопитую бутылку с минералкой. – Ты что-то добавил мне в воду?
– Нет! – яростно протестует Феникс и хватает меня за локоть. – Ты должна наконец мне поверить! От твоей веры зависит… сохранность твоей души.
Я пытаюсь вырваться, но он сильнее и держит крепко. В очередной раз меня кто-то поймал, и я снова должна защищать собственную жизнь! Свободной рукой я выхватываю из коробки с продуктами консервную банку с фасолью и со всей силы опускаю ее на голову насильнику. Я попадаю ему точно в лоб острым металлическим краем, и тот, выпустив меня, падает, а я бросаюсь к двери, вырываюсь наружу, задвигаю за собой засов и несусь, спотыкаясь, по винтовой лестнице наверх.
За спиной у меня звенит голос Феникса:
– Дженна, нет! Стой! Вернись! Воплощенные тебя уже выследили!
Нет. Ни за что. Я не остановлюсь. Не вернусь ни за что на свете.
Отчаянные крики Феникса летят следом, пока я бегу по лестнице:
– Они продолжат охоту, Дженна! Не отстанут! Никогда!
11
«Четверо убитых и множество раненых в результате утреннего инцидента на рынке в районе Клэпхем, – вещает голос диктора. – Автофургон на полной скорости въехал в толпу пешеходов…»
Это первое, что я слышу, открывая дверь собственного дома и тихо входя в прихожую. По телевизору в гостиной передают новости:
«Женщина двадцати с небольшим лет пребывает в больнице в критическом состоянии вследствие ранения в грудь из огнестрельного оружия. Полиция считает, что эти два инцидента связаны между собой, и подозревает террористический акт, хотя ни одна из известных нам террористических организаций пока не признала своего участия в произошедшем. Арестованы трое подозреваемых, еще трое находятся в розыске…»
Я переступаю порог гостиной. На экране телевизора появляются снимки скрытой камерой – три человека, из которых я сразу же опознаю двоих мужчин: те самые ублюдки, которые пытались меня похитить. И одна женщина – вроде бы похожа на водительницу фургона, которую я плохо разглядела. Дэмиена среди подозреваемых нет. На диване перед телевизором сидит мама. Заметив меня в дверях, она тут же вскакивает – так резко, что толкает столик, заваленный смятыми бумажными салфетками. Я вижу, что макияж у мамы размазан, а лицо залито слезами.
– Дженна! – вскрикивает она и бросается ко мне, чтобы стиснуть меня в объятиях и лихорадочно расцеловать. Наконец отстраняется, не отпуская моих плеч, и вглядывается мне в лицо перепуганными мокрыми глазами. – Мы так о тебе волновались! Из школы позвонили спросить, почему ты не явилась на контрольную, и тут эти новости о нападениях, мы боялись самого худшего… – Не выдержав, мама начинает всхлипывать.
За спиной у нее вырастает папа, на лице его застыло смешанное выражение гнева, облегчения и счастья. Он кажется постаревшим лет на двадцать – всего-то за половину дня, прошедшую с нашего совместного завтрака.